Приемный

Ученики вышли на улицу, учителя пересчитали их по головам. Нас не досчитались. Кто-то сказал, что видел, как мы бежали в туалет. Тут-то Дикий Герман — контуженный преподаватель допризывной подготовки сложил одно с другим. Огня не было, тревога учебная, значит детишки балуются. А где они прячутся? Правильно — в туалете.

Мы увидели его сквозь щель приоткрытой двери. Раскрасневшийся мужик гремел сандалиями сорок шестого размера и пёр в туалет с закатанными рукавами. Дикий Герман мог ввалить подзатыльника за неправильно поставленную ногу на строевой, а что он собирался сделать за такой шухер… Мы дико испугались.

Дверь закрыли шваброй, но он сломал её буквально за два рывка и ворвался в туалет. На всё про всё у него ушло не больше двадцати секунд, но этого времени хватило, чтобы всем нам троим выскочить через форточку под самым потолком, в которую хорошо если пролезут одновременно два кошака. И ведь это было ещё полбеды. Нам пришлось спрыгнут со второго этажа головами вниз, ничего себе не сломать и дать стрекоча в спальный корпус.

Способности человека перед страхом не просто увеличиваются, они преумножаются. Тогда, шесть лет назад, в туалете у нас было двадцать секунд, чтобы всем троим выскочить форточку под потолком. Времени хватило.

В этот раз у нас было целых двадцать часов, чтобы воплотить в действие мой план. Мы работали так, будто от этого зависели наши жизни… так, стоп… Короче, нас прижала самая настоящая угроза смерти, но форточка под потолком открылась. Я понимал, что нужно делать, и как нужно делать.

Мы звонили, встречались, переговаривались и платили. Снова звонили, снова встречались и снова платили. Так продолжалось до ночи. Карате предстояло просидеть с нашим новым другом за компьютером до самого утра, а я попросил, чтобы меня больше не трогали. Ушёл в комнату и закрыл дверь…

Глава 24. В улье

Поправляя на плече сумку, я шёл по улице, что вела к дому Калёных. Часы показывали десять. То ли от страха, то ли из-за четырёх кружек кофе, что я выпил за последние два часа, слишком быстро билось сердце. Хотя вероятнее — от того и другого.

Стеклянные двери разъехались в стороны, и я вошёл внутрь. Меня встретил охранник в брюках и пиджаке поверх майки. На поясе у него висела кобура, в руке — рация.

— Данил? — спросил он.

— Да.

— Обожди!

Охранник поднёс ко рту рацию и нажал кнопку:

— Пришёл.

— Понял, — ответили из динамика.

Взяв металлоискатель, охранник обыскал меня и сумку. Оружия не нашёл. За его спиной открывался устеленный ковром холл и стойка ресепшена. За стойкой сидела девчонка лет двадцати пяти с красивым лицом, но опасным взглядом. Её вид рвал шаблоны привычного. Обычно за стойками, по крайней мере так показывали в фильмах, сидели красотки, которых отличали миловидные улыбки и скрытый флирт. Эта же администраторша походила на начальницу, которая ждёт кого-то для порки. Красивая и злая.

Помимо охранника на входе двое других сидели рядом с кулером. Хотя мужики у кулера на охранников не походили. То были бойцы в поле. Кроссовки, джинсы, спортивные куртки. Бугаи, вышибалы, солдаты и даже мясо. Как только не называли парней, на которых лежала черная работа банды.

Ещё в прошлый раз, когда я рассматривал здание Калёных снаружи, оно показалось мне очень похожим на банковский офис. Оказавшись внутри, я лишь укрепился в своих догадках. Прямота линий, однотонные цвета, пластиковые перегородки. По правую руку стеклянной стеной отделялся кабинет. Раньше он был залом ожидания для клиентов. Сейчас использовался также, но вместо клиентов внутри ждали солдаты. Девять бойцов сидели на диванах, залипая в телеки и развлекаясь беседами.

По лестнице сто второго этажа сбежал Фога. Улыбнулся красотке за стойкой, но та проводила его безразличным взглядом. Фога насупился, подошёл ко мне и содрал с плеча сумку.

— Где бабки?! — крикнул он, заглядывая внутрь. — Что это?!