Я удивленно уставился на него. Если я правильно понял…
— Ты убил его, что ли? — наконец спросил я.
— Тать говорить: «Мундалабай ‒ раб». Мундалабай не хотеть стать раб. Мундалабай отправить Тать к предкам.
— И где труп?
— Тать там, — Мундалабай, не пожелавший вновь стать рабом, указал в сторону рядка трупов.
Я, не отводя от него взгляда и не опуская оружия, двинулся в указанном направлении.
Ну да, тот тип, что пристрелил меня, пока броня обновлялась, нашелся среди усопших. Вот только опознал я его с трудом — по одежке и простреленной ноге. Вместо лица, да и вообще, вместо головы, было самое настоящее крошево — осколки костей, мозгов и крови вперемешку.
— Ты что, на нем прыгал, что ли? — спросил я у бывшего раба.
— Мундалабай бить камень, — бывший раб поднял камень, лежавший у его ног, и протянул мне на вытянутой руке.
— Брось! — приказал я. — Брось камень, мать твою! Или отправишься к предкам.
Мундалабай испуганно уронил камень и тут же поднял руки вверх.
— Мундалабай не хотеть к предкам, Мундалабай жить!
— Где пленник? — спросил я, а затем уточнил, так как бывший раб явно не понял, о чем я спрашиваю. — Где человек, привязанный к бубалу?
— Брось оружие! — приказали уже мне со стороны палатки. — И не вздумай дернуться — сразу завалю!
Я узнал голос Кийко.
— Кийко! Это я! — ответил я, но на всякий случай не стал провоцировать товарища, замерев на месте. Впрочем, продолжая целиться в Мундалабая.
— Кто ‒ «я»? — не понял Кийко.
— Ну, кто? Сам-то как думаешь? — сварливо поинтересовался я.
Несколько секунд стояла тишина, явно Кийко уже понял, кем я являюсь, но не узнал — естественно, я ведь выглядел, как обычно. В том плане, что был в собственном теле, а не теле клона.
И, похоже, Кийко не мог понять, как я умудрился это сделать.