Губы её кривились, руки дрожали, затем она всё же не справилась с собой и вскинула лицо к потолку, взвыла, отчаянно и безнадежно, выплескивая горечь, которую более не могла держать в себе. Реймонд попятился, торопливо усиливая щиты от звуков на окнах и дверях. Если это услышал бы кто-то на улице, то точно решил бы — тут кого-то пытают. Светла, закончив выть, упала на пол, рухнула на колени с громким стуком, словно из нее выдернули стержень. Реймонд дернулся поднять её, но мастер ударила заклинанием, отбросила и поднялась сама.
Отряхнула платье механическим движением, сказала с невыносимой горечью:
— Спасибо, что сообщил правду, но… лучше бы ты обманывал и дальше!
— Я не мог! — воскликнул Реймонд. — Поймите, мастер Светла, король попросил меня, ну не меня, а деда, но это же всё равно был я, об услуге, чтобы я попросил вас, попросил через вас клан Тарнишей отказаться от претензий на долину Кроссшлахт!
Выражение лица Светлы переменилось, исказилось гневом. Но эта вспышка тут же прошла, растворилась в горечи и отчаянии.
— Король всячески подталкивал меня, в смысле деда, ну это, — Реймонд смутился, — ответить на ваши чувства.
— Будь благословен вовек, король Гарриш, — пробормотала еле слышно Светла.
— Но как я мог? Я не мог! Я пытался сохранять расстояние между нами, но такое?! Я пытался придумать выход, но так и не смог его придумать. Сдался и… и рассказал вам всё! Потому что просьба короля, она же тоже для защиты Перпетолиса, как и предсмертная просьба деда!
Измотанный этим тяжелым, эмоциональным объяснением, Реймонд рухнул в кресло. Он был настолько измотан всем этим, чужим и своим горем, что ему неожиданно стало всё равно. Прибьёт его мастер Светла, так прибьёт, лишь бы эта пытка разговором закончилась.
— Я понимаю, — вымученно раздвинула губы Светла в каком-то страшном подобии улыбки. — Можешь передать королю, что я попрошу свой клан отказаться от долины. Это меньшее, что я могу для него сделать, это меньшее, что я могу сделать в память о твоём дедушке и его просьбе. Ты позволишь мне навестить могилу Агостона?
— Д-да, — растерянно произнес Реймонд, — она в подвале, сразу у подножия лестницы. После убийства деда большая часть защит… а-а-а!
Точно, ведь он проходил их, благодаря крови и родству, а мастера Светлу все равно не пускало! Ведь был уже такой случай! Ощущая себя полным идиотом, Реймонд вскочил, провёл Светлу вниз. Там она, преклонив колени, некоторое время молилась, потом поднялась, утерла трясущейся рукой слезу и попросила провести её к выходу.
— Не волнуйся, Тарниши отдадут долину, а я больше не побеспокою тебя, — сказала она напоследок, — и не раскрою твоей тайны, пока ты выполняешь предсмертную просьбу магистра Агостона Хатчета и защищаешь Перпетолис. Спасибо тебе за то, что рассказал всё, и… будь ты проклят, Реймонд!
С этими словами мастер Светла Тарниш покинула башню, а Реймонд, в изнеможении, словно проклятье уже подействовало, прислонился к прохладной каменной стене. Ему и самому хотелось плакать от бессилия и невозможности вернуть деда, от невозможности помочь Светле, хотелось плакать от самого себя.
— М-я-я-я-у-у-у? — вопросил дон Мурчель, подходя и потираясь о ноги.
— Ты прав, Мурзик, — заставил себя улыбнуться Реймонд, хотя ему хотелось упасть и рыдать. — Горе горем, а обед по расписанию. Идём, я дам тебе рыбки.
Реймонд стоял и потел в жаркой, душной, неудобной официальной одежде. Рядом стояла и потела масса людей, многие утирали лоб и лицо платками. Реймонд не догадался захватить такой, поэтому скрывал всё под иллюзией. Со стороны могло показаться, что магистру Агостону Хатчету нипочем жара, духота, нехватка воздуха, вызванная обилием людей в этом зале королевского дворца.
Но что поделать — официальная церемония подписания договора, не какая-то там встреча с глазу на глаз с королем. Король и его семья в полном составе, тоже потеющие, и придворный маг, старательно делающий вид, что не замечает «магистра Агостона». Мастер Светла, то и дело бросающая взгляды в сторону Реймонда, кусая после этого губы и сама не замечая этого.
Представители Ранфии и Ойстрии, не просто послы, а именно что советники своих королей, которым позволено менять условия договора, каждый со своей свитой. Ойстрийцы и ранфийцы смотрели на горцев свысока, те смотрели в ответ презрительно, дополнительно накаляя и без того горячую атмосферу.
Но всё же несмотря на это Реймонд был полон радости и оптимизма, скрывая и их тоже под маской слегка нахмуренного, чуточку недовольного деда.
ebooksa