В глазах её стояли слёзы.
Затем она ушла, а Реймонд, на волне чувств, едва не отправился в город, на поиски Лукаса или Баргаса, или Эйкоса, в общем, кого-нибудь, с кем можно было бы упиться вусмерть, поболтать по душам и не думать о проблемах и смерти. Скорее всего, он потом выкинул бы какую-нибудь глупость, например, пошел бы к Катрине и излил бы на нее все накопившуюся желчь, а потом признался в любви. Кончилось бы оно понятно чем, и возможно, смерть от удара ухватом стала бы облегчением для Реймонда.
Скорее всего, в середине попойки он утратил бы контроль над иллюзиями, явил миру, горцам и любопытным проезжим (которых с начала стройки в Нуандише стало больше в разы), черную, отсыхающую руку «магистра Хатчета», о которой слышал уже весь Перпетолис. В общем, пострадали бы все, а войска Ойстрии и Ранфии встали бы под стенами Нуандиша не завтра, так послезавтра.
Сообразил всё это Реймонд уже на выходе из башни.
Постоял, потоптался и со вздохом вернулся обратно, начал рыться в запасах домны Киэры. Огромных винных погребов, как паны Лахты, дед не держал, сама домна к выпивке относилась неодобрительно, а Реймонду проще было сходить в город, повеселиться в каком-нибудь кабаке, чем пить в одиночку в башне.
— Ага! — воскликнул он минут десять спустя, извлекая на свет из сундука-артефакта темную пузатую бутылку, оплетенную веревками.
Все же домна Киэра была не только запаслива, но и расчетливо-запаслива. Вдруг нагрянут гости с коронами на головах? Или какой-нибудь еще могущественный маг заглянет? Достойная магистра выпивка — вот она, или там блюдо какое-нибудь, с вином и специями.
Реймонд попробовал выбить пробку левой рукой, но не выходило, правая же уже висела безжизненной плетью. Он вгрызся зубами, потащил пробку, ощущая во рту привкус какой-то гадости, возможно, что и самой пробки.
— Реймонд? — раздался удивленный голос Маэры. — Ты что это делаешь?
— Хочу напиться, — признался Реймонд, выпустив из зубов пробку.
— И поэтому решил опустошить мамину бутылку имеонского горящего вина?
Реймонд посмотрел на неё мутным, исполненным головной боли взором и подумал, что имеонское горящее вино — самое то. Строго говоря, оно не было вином, потому что его не давили из винограда, все ж таки климат на Имеоне был суровым и виноград там не рос. Но это была выпивка, которая не только горела, но еще и обжигала все внутри. В Вагранте Реймонд как-то пробовал горящее вино, один раз, и помнил только, как выпил залпом, закашлялся под хохот присутствующих.
Напиться и забыться — моментально, словно получив удар по голове.
— Чем тебя молодое пиво не устраивает? — спросила Маэра, указывая на большую бутыль в углу.
— Мочача молодого козлёнка, — проворчал Реймонд, скрывая смущение.
За годы в Вагранте привык к иной таре, даже не обратил внимания на бутыль, иначе уже открыл бы её и выпил. Наполовину так точно осилил бы, компенсируя слабость напитка количеством.
— Зато мама ругаться не будет.
— Да пусть хоть всего изругает, — зло проворчал Реймонд, возвращаясь к сражению с пробкой, — проклянёт и выгонит, плевать, недолго уже осталось!
Маэра, собиравшаяся открыть пиво, чуть не выронила все, ахнула:
— Да ты что такое говоришь? Тебя же лечит мастер Светла!
ebooksa