В чужом обличье,

Реймонд кое-как справился с желанием высказать, какой она мастер и где он видал и Светлу, и её любовь к дедушке, и весь клан Тарнишей.

— Лечит да не справляется! — Реймонд рванул рукав, едва не разрывая его, демонстрируя черноту руки до самого плеча. — Я умираю, Маэра, недолго уже осталось.

Маэра опять ахнула, молча отобрала у Реймонда бутылку и моментально выдернула пробку. Разлила, затем подумав, поставили еще кружки, долила пива, придвинула Реймонду.

— Запивай сразу, — посоветовала она.

— Ты ещё поучи меня пить, — проворчал Реймонд.

Злая, бессильная мысль пронзила его: «Вот учился бы в Вагранте магии вместо умения пить, и не попался бы так глупо!» От всего этого настолько несло затхлостью, пылью книг, бледной, сгорбленной Агатой, что Реймонд ухватил небольшой стаканчик с горящим вином, опрокинул и тут же щедро запил пивом.

Повторил.

Стало легче.

Мир словно бы поплыл вокруг, утратил жесткие, острые границы, все стало мягким и расплывчатым, прекрасным и добрым. Злость внутри не то чтобы исчезла, но утихла, прибитая огнем, полыхающим в животе. Маэра что-то сказала ему, и Реймонд ответил, выпил ещё и ещё ответил, а потом обнаружил, что они не одни.

В дверях стояла донья Августина, к которой крепко прижимался Хосе, указывая рукой на Реймонда и что-то тараторя. Августина подошла ближе, глянула на черную руку Реймонда сквозь толстые очки и хотела потрогать ее. Реймонд отмахнулся зло — умереть не дают! — и мастер заговорила о чем-то скучном и сердитом. А потом, как всегда, свернула на своё драконье говно. Словно Реймонду было до него дело!

— Уходите! — заорал он.

Донья Августина ушла, прихватив сына, и Реймонд неожиданно подумал, какая она в сущности прекрасная женщина. Не нудит, не пыхтит и сыном обзавелась. Мысль пошла дальше, и Реймонд решил, что ему тоже надо оставить потомство. Продлить себя в веках, дабы род Хатчетов не прервался. Причем продлить немедленно, пока он не умер.

— Р-р-раздевайся, — сказал он Маэре заплетающимся языком и начал стаскивать рубаху.

Пока он её стаскивал, Маэра чудесным образом превратилась в Агату.

— О, и ты здесь? — обрадовался Реймонд. — Р-раздевайся! Две бабы — в два раза больше потомства!

Бац! Головная боль от оплеухи взорвала мир вокруг, снова ставший жестким, острым и неприятным. Не успел Реймонд высказать свое недовольство этим фактом, как услышал возглас Агаты:

— Вот тебе в два раза больше!

Бац! Голова Реймонда снова взорвалась болью, дернулась в сторону.

— Х-хватит меня бить, — обиженно заявил Реймонд, — я еще потомства не оставил!

— Правда, — заявила Маэра, появляясь рядом, — ты ж его так убьешь!