Я даже не заметил, как мои лёгкие шумно покинул воздух.
— Мария, что-то произошло? — спросил я. — Вы так… неожиданно позвонили и, честно говоря, напугали меня.
— Здравствуйте, — ни тени былой улыбки, и во мне вновь сработал звоночек. Что-то не то. Да и не сразу от облегчения я понял, что сама Мария выглядит неважно. Уставшей, немного бледной, будто действительно болеет.
Дверь прикрылась, раздался звон цепочки, после чего вновь открылась. Мария, одетая в штаны и кофту, окинула меня взглядом, после чего пошла в глубь квартиры, не дождавшись, пока я сам зайду.
— Проходите, пожалуйста, — только и сказала она, скрывшись за углом.
Я закрыл дверь, — не на замок, — и осторожно проследовал за ней, заглянув по пути в ванную комнату. Чисто.
В зале тоже было чисто, не считая самой Марии, которая села на кровать и теперь глядела в окно.
— Мария, вы так неожиданно позвонили мне, — начал я осторожно издалека, между делом заглянув на кухню. Чисто. Никого нет. — Я думал, к вам кто-то пробрался, но как вижу, ложная тревога.
После этих слов я нажал отбой, чтоб личный разговор, который мог последовать, не услышали другие. И у меня были нехорошие предположения насчёт этого.
— Ищете кого-то? — негромко спросила она, даже не взглянув на меня. Всё так же смотрела в окно.
— По правде говоря, да.
— Вот оно как… — протянула Мария. — И как, нашли?
Тихий голос, совсем не тот, что был, когда мы в прошлый раз разговаривали. Я боюсь, что она действительно узнала правду, отсюда и такая реакция. Бледная, уставшая, может плакала всю ночь, я не знаю. Но…
— Мария, я знаю, прозвучит грубо и, возможно, это не моё дело, но что происходит?
— Что происходит… — повторила она эхом за мной, поднявшись с кровати и встав напротив окна. — Вы знаете, когда ломается человек?
Это… странный вопрос.
— Когда ломаются его принципы, — ответил я негромко.
— Очень сложно сломать человека физически, — продолжила негромко она. — Чем больше вы бьёте его, тем сильнее он ожесточается. Чтоб сломать человека, сломать его волю, его стержень, дух к сопротивлению, нужно сломать его веру. То, во что он верит, ради чего живёт. Как вы сказали, принципы. Это и есть вера. Вера в путь, вера в определённые правила, которые заставляют нас стоять на своём и идти дальше. Сломайте их, и человек будет вашим. Вера… это всё, что у нас остаётся, когда ничего больше нет.
Замолчала, глядя в окно через штору. Негромко продолжила:
— Меня зовут Мария дель Кармен Альварес Сан Виллальба-и-Бланко, единственная дочь Артура Альварес Сан Виллальба-и-Бланко, двоюродного брата главы рода Альварес Сан Виллальба-и-Бланко дома Оливарес. Я была рождена в Сильверсайде и отправлена на родину в Испанию в деревушку Леос к бабушке и дедушке. Мои родители курировали здесь грузовые перевозки. Дом Оливарес не был крупным, но и слабым тоже.
ebooksa