— Какой невоспитанный гость, — покачал я головой. — Хорошо, что я себе подобного не позволяю и являюсь только по приглашению.
Не удалось ей меня пристыдить. И Янмэй приняла своё поражение в этой лёгкой, как пух, ничего не значащей пикировке.
— Сперва позвольте мне вас поблагодарить за то, что вы помогаете нам в борьбе с наркотиками и согласились создать чистые зоны. Вы не представляете, как много это для нас значит, — она присела, кивком предлагая мне сесть напротив.
— Я буду рад, если это поможет сократить количество наркоманов среди детей, пусть это и звучит странно из уст наркобарона.
— Ничуть. Я придерживаюсь мнения, что нельзя судить человека только по его работе. Знаете, у нас в Китае есть старая сказка про вора. Я не буду вам пересказывать её, однако могу кратко пересказать сюжет.
— Если вам не сложно, — кивнул я. Не вижу ничего плохого, чтоб узнать что-то новенькое для себя, ведь по итогу именно знания и являются главной силой. И никто не знает, какие и где пригодятся, даже если это детская сказка.
— Жил-был вор, который грабил людей. И однажды он залез в дом, но обнаружил там троих голодных детей, у которых и красть было нечего. Из жалости он обокрал самого богатого жителя города и отдал награбленное детям, чтоб они могли выжить. А потом его казнили.
И всё, смолкла. Чувствуя, что пауза затягивается, я первым подал голос.
— И? Что было после того, как он умер?
— Ничего, — пожала она плечами. — Это конец истории. Смысл в том, что за злыми поступками не всегда стоит плохой человек, не способный ни на что другое. И иногда злые поступки могут обратиться добром.
— А кто-то считает такие деньги грязными.
— Деньги не пахнут, — довольно цинично ответила Янмэй, с улыбкой, намеренно показывая себя с такой стороны.
— Многие с вами не согласятся.
— Гении всегда будут оставаться в одиночестве, — здесь она уже явно прикалывалась. Я ответил ей на это улыбкой. — А деньги… если они уже есть, не лучше ли потратить их на что-то полезное? И если они принесут пользу, есть ли разница, какие они — чистые или грязные?
— Для некоторых это имеет значение.
— Виноват человек, а не деньги. Они всего лишь вещь. Пусть судят тех, кто их добыл нечестным путём.
— Это всё прекрасно, Янмэй, но не для того, чтоб поблагодарить, вы меня пригласили, верно? — показал я своё нетерпение. А то Янмэй может так очень долго развлекаться. Я уже понял, что она из тех, кто любит подкалывать и ставить в неловкое положение, при этом отыгрывая свою партию. Не сказать, что она мне не нравилась, но не хотелось здесь проводить времени больше, чем необходимо.
— Какой вы нетерпеливый, — улыбнулась Янмэй. — Вы чересчур возбуждены. Но вы правы, стоит перейти к делу. Вы никогда не думали избавиться от шрамов?
Это было довольно… странно слышать такое от аристократки. Обычное такие темы пытаются обойти стороной, так как они являются нетактичными. Это словно спрашивать у человека, что он будет делать со своим некрасивым лицом. С другой стороны, мы деловые люди, и меня, если честно, заинтересовала тема, которую она затронула. Понятно, что Янмэй не стала бы её просто так трогать, потому было любопытно, к чему она ведёт.
— Допустим, я подумывал над этим, Янмэй.