— Эй, это даже не одолжение, — возмутился я.
— Вы же знаете мою слабость, — скромно затеребила она волосы.
— Ах да, вы не любите проигрывать… тщеславная Мария. Даже поддаться не можете.
— Вы даже не представляете, на какие внутренние жертвы я иду, чтоб вы не проиграли с разгромным счётом, — покачала она головой. — Хотите проиграть ещё раз?
— Вы имели ввиду, поиграть?
— Ну и это тоже, — улыбнулась она.
Вредная девчонка.
Хотя меня радует, что ей свойственна не только серьёзность и желание проповедовать. Как бы то ни было, вульгарная игра пришлась Марии по вкусу. Она с удовольствие разделала меня под орех, радуясь победам, как ребёнок.
В свою очередь, я, подобно мстительному засранцу, свозил её в тир, где с лёгкостью победил, оставив её довольствоваться вкусом ещё большего поражения, чем у меня в бильярде. Хотя, по правде говоря, я сам был немного в шоке от того, насколько метко клал из оружия пули. Слишком просто, слишком легко, будто делал это не раз. Я и раньше стрелял неплохо, но чтоб настолько…
Здесь всё как-то само собой получалось. На уровне инстинктов и рефлексов. Я подозреваю, что причиной тому тот прибор, который разворошил заложенные в меня программы и знания. После Ишкуины часть всё же успешно осела в голове, подарив мне некоторые возможности и способности, которые до этого для меня были закрыты.
Но как бы то ни было, я с улыбкой настоящего победителя смотрел на Марию, которая не могла попасть даже в мишень.
— Не женское это дело, Томас, — вздохнула она. — Оружие несёт боль и смерть.
— Из автомата вам это не мешало стрелять, — заметил я. — Хоть две пули из тридцати попали.
— Мне претит насилие, — вздёрнула она носик. — Так-то. Я специально промахиваюсь. Это можно считать победой.
— Нет, вы, естественно, первая, Мария, — она довольно улыбнулась. — Но только с конца, как это ни прискорбно.
— Грубиян, — показала она язык.
— Как вам не стыдно так себя вести, младшая сестра, — покачал я головой. — А как же вера, которая учит быть смеренной и кроткой.
— Я смиренно и кротка, — не моргнув глазом, ответила она спокойно. — Но ради света и добра готова воевать.
— Как-то война и добро плохо сочетаются, — заметил я.
— Воевать можно добротой, — подняла Мария палец вверх, будто говоря прописную истину. — Наше оружие — доброта, понимание, чуткость, свет…
ebooksa