До того, как принесли заказ, мы сидели молча. И лишь приступив к еде, Маркуса прибило поговорить. Некоторые считают, что за едой разговаривать бескультурно, но слава богу, что я обычный бандюган, к которому это не относится.
— Красивый город, хоть немного и пасмурный, — начал разговор Маркус.
— Есть такое.
— Говорят, он развился за счёт того, что не было никаких налогов в порту. Как говорят, живи сам и давай жить другим. Как считаете?
— Считаю, что эти слова можно отнести не ко всем ситуациям, — не поддался я на провокацию.
— Возможно, — он промокнул губы салфеткой, отпил из бокала, после чего вздохнул. — Хорошее место. Я бы здесь задержался, будь у меня такая возможность.
— У вас есть возможность здесь даже поселиться, если возникнет такое желание, Маркус, — ответил я. — Нет ничего невозможного.
— Я бы с радостью, Томас. Серьёзно, я бы с радостью, но вы, тот, кто поднялся с самого дна на верхнюю ступень иерархии такого сложного и агрессивного мира, как криминальный, должны понимать, что теперь наша жизнь отнюдь не это, — обвёл он рукой зал. — Совсем нет, наша жизнь — это наше детище, то, чего мы добились и развили до невероятных высот. Без этого мы жить не можем. Даже имея всё, будем возвращаться к своему миру, потому что он — цель нашего существования. Разве не так?
Не хотелось соглашаться, но он был прав. Я в этом вопросе его полностью поддерживал. Могу я бросить сейчас картель? То, что создавал таким трудом, и то, что может помочь мне подняться едва ли не до уровня домов? Ну… очень навряд ли. Власть не то что опьяняет, ты просто не видишь смысла в остальном. Любое другое становится чем-то незначительным, не стоящим внимания. Это как создатель телепорта начал бы создавать простенькие игрушки для детей, не в силах реализовать свой настоящий потенциал. Я не представляю, что должно случиться, чтоб я отказался от картеля. Разве что моя жизнь перевернётся с ног на голову.
— Вижу, вы меня понимаете.
— Естественно. К сожалению.
— Что ж, тогда и причины, почему я здесь, вы должны понимать, — кивнул Маркус.
— Да, мне уже поведали.
— Что ж, тогда позвольте мне повторить за Марией, на всякий случай, если она что-то забыла сказать или утаила. Чтоб между нами не было недопониманий.
Я сделал жест рукой, предлагая ему продолжить.
— Вы уже знаете, наверное, что мы пережили войну и что Мария была изгнана за убийство семидесяти пяти мирных жителей, большая часть из которых — дети.
— Да, она рассказывала.
— Её изгнали. Она считает, потому что мы не хотели держать в роду паршивую овцу, я же придерживаюсь мнения, что таким образом она не мозолила глаза нашим вчерашним врагам, которые нет-нет, да попытались бы убить её. Потому её и изгнали. Но всё равно она часть нашего рода. Нашего дома. Она всегда принадлежала роду, что бы Мария там ни думала.
— О свободе воли вы, наверное, не слышали, — усмехнулся я.
— Много ли свободы воли в вашем картеле, Томас?
ebooksa