Иловайский капкан

— Да я же… — начала Оксана.

— Я повторяю, слушай, — жестко сказал Шубин (та испуганно кивнула). — Как только вернешься домой, собери все самое необходимое и погрузи в нашу «Ниву». Детям скажи, что едете в гости к бабушке в Стаханов. То же самое соседям. С собой для охраны захватите Аскольда. Здесь в ближайшее время будет установлен бандеровский режим со всеми вытекающими. По принципу «наша влада повынна буты страшною». Я тебе рассказывал.

— Ужас, — прижала ладони ко рту Оксана. — Неужели так и будет?

— Все к тому шло, — уставился в потолок Шубин. — За меня не беспокойся, тут, как знаешь, Валера Шалим. Мы приедем туда же, как только я встану на ноги. А теперь вытри слезы и иди. Делай все, как сказал. Буду тебе позванивать.

— Иду, родной, — наклонившись, поцеловала его в щеку жена, быстро встала и ушла, оглянувшись на прощание.

Шубин между тем задумался. От Киева до Стаханова семьсот двадцать километров, и на внедорожнике их можно проскочить часов за десять, с остановкой на ночевку. Трассу жена знала, в прошлом году они ездили по ней в отпуск, и машину водила прилично. Трехлетний «немец» Аскольд, прошедший выучку в служебном питомнике УВД, в пути будет отличной охраной. По команде «фас» порвет горло любому.

«Так, а где же мой сотовый телефон?» — всплыла в голове мысль, и Шубин посмотрел в сторону дальнего окна, в которое с интересом пялился Шалимов.

— П-ц-ц, — издал шипящий звук майор, прапор вздрогнул и обернулся.

Обойдя другие кровати, у двух из которых тоже находились посетители, он, помогая себе костылем, прихромал к начальнику и уселся на стуле.

— Как твоя нога? — поинтересовался Шубин.

— Заживает, как на собаке, Александр Иванович. Врач сказал, через пару дней снимет швы и адью, можно лечиться амбулаторно.

— Добро. Слушай, а кто меня сюда доставил?

— Мы с Петром. А в чем дело?

— Где мои камуфляж и мобила?

— Шмотье под замком у кастелянши, там же, где и мое. А мобилу, удостоверение и бумажник я притырил до времени в надежном месте.

— После ужина и обхода принесешь их мне. Кстати, что тут за контингент лечится вместе с нами?

— Всякой твари по паре. На койках у крайнего окна два западенца с майдана. У одного дырка в черепе, у второго сломана ключица. Этот второй час назад звонил какому-то сотнику. Мыслю, сообщил о нас, сука. Остальные — избитые на улице зеваки и один работяга, упал с лесов на стройке. Вот вам, Александр Иванович, моя финка, — сунул холодное под одеяло, — а у меня дубовый костыль. Если что, сломаю, сойдет за нунчаки.

— Думаешь, за нами придут?

— Чем черт не шутит? — пожал плечами Шалимов.

И не ошибся. На следующее утро во время врачебного обхода в палату, гремя берцами, вошли двое в пятнистом камуфляже, с тяжелыми кобурами на ремнях, воняющие дымом и перегаром.