Полнолуние

Что-то поняв, а возможно, просто услышав свое имя, болонка вновь звонко тявкнула и даже, как показалось Илье, кивнула.

— Будем считать, понимаешь, — вздохнул Лунин, чувствуя, как колени начинают стремительно затекать, — так вот, нам надо найти девочку. Найдешь?

Рокси молчала, по-прежнему преданно глядя на обожаемого хозяина.

— Найди хоть кого-нибудь, — с отчаянием в голосе попросил Лунин и попытался встать на ноги. В левом колене что-то громко хрустнуло, но, к счастью, пронзившая ногу боль оказалась хоть и весьма острой, но столь же скоротечной.

— Ищи, Рокси! Ищи!

Отдав команду, Илья взмахнул зажатым в кулаке напульсником, указывая по направлению к двери овощехранилища. Задрав голову, болонка отчаянно завиляла хвостом, демонстрируя свою преданность.

— Ищи же! — Лунин махнул рукой и обернулся.

Ему послышалось, что среди собравшейся в нескольких метрах толпы раздался чей-то смешок, причем не один. Под его яростным взглядом смех незамедлительно оборвался, хотя, возможно, все дело было не только во взгляде, но и в стиснутых кулаках, которые Лунин зачем-то выставил перед собой, словно собираясь вступить в схватку сразу со всеми потенциальными обидчиками. Мгновение спустя, чувствуя на себе напряженные взгляды десятка людей, Илья понял, как глупо сейчас выглядит — большой, неуклюжий человек, о чем-то разговаривающий с маленькой собачонкой, не способной, впрочем, как и ее хозяин, совершить ничего выдающегося. Медленно разжав пальцы, Лунин встряхнул руками и виновато улыбнулся.

— Кинолога сюда надо, — пробормотал Илья и вновь повернулся к болонке, намереваясь забрать ее обратно в машину. — Иди ко мне, Рокси!

Но Рокси распоряжение хозяина не выполнила. Потому что никакой Рокси перед ним уже не было.

Осторожно ступая по скользким ступеням, Илья спустился вниз и, наклонившись, прошел внутрь заброшенного овощехранилища, представлявшего собой на самом деле выкопанный в земле котлован шириной порядка шести метров и длиной около пятнадцати. Над котлованом были уложены через равные промежутки уже полусгнившие от времени деревянные балки, на которых покоилась кровля. Как ни странно, несмотря на то что весной старый склад предполагалось разломать и засыпать землей, электричество здесь еще не было отключено. С одной из балок свисал короткий кусок провода с закрепленным на конце патроном, в который была вкручена маломощная лампа, освещающая тусклым светом едва ли половину помещения. Смутно различимое в полумраке белесое пятно копошилось в противоположном от входа конце котлована, там, где земляной пол был усыпан сгнившими, полуразложившимися ошметками — остатками некогда собранного на окрестных полях урожая, так и не съеденного ни крысами, ни заключенными. Подойдя к Рокси, Лунин, проклиная вновь давшее о себе знать колено, осторожно присел на корточки. Совсем недавно белоснежная болонка теперь напоминала бродячую и, возможно, срочно нуждающуюся в лекарстве от бешенства обитательницу городских помоек и подворотен. Уже почти полностью извозившаяся в грязи, с вздыбленной шерстью и яростно оскаленной пастью, из которой к земле тянулись две тоненькие струйки слюны, Рокси безостановочно работала всеми четырьмя лапами, разгребая под собой земляной пол. Протянув руку, Илья попытался помочь ей и тут же с удивлением обнаружил, что земля достаточно рыхлая для того, чтобы иметь возможность отгребать ее даже ладонями.

— Ну, что здесь? — послышался над головой голос Зубарева. — Что-то нашли?

— Похоже на то, — не оборачиваясь, буркнул Лунин, — лопату надо, а то мы так весь день копать будем.

За спиной тут же послышался топот бегущего к выходу из подземелья оперативника, а затем его мощный, не терпящий возражений голос:

— Лопаты сюда! Я сказал, лопаты, мать вашу! Живо!

Очевидно решив, что для организации быстрой и эффективной работы сказанного им недостаточно, Зубарев попытался найти более подходящие, по его мнению, для собравшейся аудитории аргументы. Отборный русский мат, столь же энергичный, сколь и доходчивый, ворвался через распахнутую дверь в овощехранилище, глухо ударился о начавшую осыпаться земляную стену и растворился в пыльном полумраке…

Выбравшись наружу, Илья поставил тут же начавшую отряхиваться Рокси на снег и отошел на несколько метров в сторону от толпы, собравшейся у входа в подземелье. Людей с каждой минутой становилось все больше. Весть о только что сделанной жуткой находке в мгновение ока облетела все штабные кабинеты, легко преодолев трехрядное ограждение, промчалась по жилым баракам и цехам промзоны и в тот же миг унеслась в поселок, одномоментно наполнившийся десятками звонков мобильных телефонов и вопрошающими возгласами: «А ты слышал?»

Лунин слышать не хотел, так же, впрочем, как и видеть. Никого. Сделав несколько шагов, он остановился и поднял голову к небу. Порывистый колючий ветер, бушевавший еще с темноты, уже стих, и ясная небесная гладь поражала своей кристально прозрачной, показавшейся вдруг Илье необыкновенно манящей, бесконечностью. Вся эта ослепительная голубизна ринулась вниз, прямо на Лунина, но не раздавила, а пропустила сквозь себя, ласково окутывая со всех сторон необыкновенно ярким светом ставших вдруг такими близкими звезд. На мгновение Илье стало страшно, а затем он понял. Это вовсе не небо обрушилось на него, грозя расплющить о землю, это он сам, Илья Лунин возносится вверх, к звездам, не то на каком-то удивительном, невидимом для всех лифте, не то просто возносится, и вовсе не потому, что он умер, и даже не потому, что умерла Алина Кноль, а просто так, потому, что ему этого захотелось. Ведь что может быть лучше свободно парить в недоступном остальным межзвездном пространстве, на время забыв обо всем: о времени, о земном притяжении, о толпящихся на снегу людях, об Алине Кноль и ее отце…

— Только что Колычев отзвонился, — грубо прервал его полет Зубарев, — похоже, у нас проблемы.

* * *

— Похоже, у нас у всех есть проблемы, — Ринат усмехнулся, пытаясь сохранить хладнокровие, — но будет лучше, если вы не будете пытаться решить их все за мой счет.