– Я и не знаю, когда дошел бы, если честно, тут то одно то другое, и ты знаешь, какой я застенчивый.
– Что-что?
– Да, вот так, на самом деле я очень застенчивый человек. Это сержант Грэффхам заставила меня задуматься об этом. Я не помню, почему это всплыло, – как-то в связи с этими пропавшими женщинами, видимо. Только она сказала не тормозить с этим, и насела на меня, все говорила, какая ты у меня хорошая… и каким я буду хорошим мужем, и все такое. Правда, ты ей обязана, Эм.
– Я не забуду ее поблагодарить.
– Ты можешь сделать это сейчас, мы пойдем прямо к ней. Мы будем танцевать рядом с ее домом и возьмем с собой эту бутылку. Пошли!
– Нейтан, не будь дураком. Ты не можешь просто вламываться в дом к своему сержанту и будить ее.
– Ой, да она еще не спит, она никогда не ложится раньше двух часов ночи, она сама мне говорила, и к тому же она сегодня поет на каком-то вечернем концерте в соборе, так что точно еще немного посидит и выпьет.
– Скорее завалится в постель.
– Не… Давай я потолкаю твой велосипед.
– Не надо меня толкать. Ты уверен насчет этого, Нат? Я не знаю…
Но Нейтан схватил ее руку, бутылку шампанского и вытащил ее за дверь.
На улицах было тихо и спокойно. Их велосипеды издавали бархатистое шуршание, проезжая по сухому асфальту.
– Чувствую себя как в детстве, когда делаю что-то такое вот глупое, как когда сбегаешь, пока мама с папой думают, что ты в постели.
– Ты никогда не говорила мне, что так делала.
– Я много о чем тебе не говорила. С чего бы?
– Потому что я коп. Ты будешь женой копа. Накладывает кое-какие обязательства.
Они лихо объезжали углы узких улочек, совсем не натыкаясь на людей, только время от времени пропуская бродячих котов, которые стремительно перебегали им дорогу, и хихикали.
– А знаешь что, почему бы нам не поехать по длинному пути, кругом, по дороге мимо Холма?
– Зачем?
– Там сейчас действительно жутко, хочу напугать тебя до смерти.