– Да.
– А каким образом они с Полом были связаны?
– Это мне и предстоит узнать. Уилсон прямо указывал на то, что Пол был продажным копом.
– Судя по тому, что вытворяет Бен Паркер, это вполне возможно.
– Гейб, ты сам очень публичный человек, тебе когда- нибудь самому приходилось иметь делом с Паркером?
Несколько мгновений Гейб молчал.
– Понятно, – наконец вымолвил он. – Ты хочешь знать, имел ли я когда-нибудь дела с ним или кто-то из моих знакомых, кто может поведать о его подпольных делишках?
– Я тебя об этом не спрашивала.
– Но хотела спросить. – Гейб приподнял мою голову за подбородок и запечатлел на моих губах легкий поцелуй. – Пойдем в сад, прогуляемся.
– Пожалуй, на сегодня хватит экспериментов, – улыбнулась я. – Я взяла домой работу, и мне пора ею заняться.
– Тебе будет работаться гораздо легче, если мы проясним этот вопрос.
Гейб взял меня за руку и неторопливо пошел по направлению к лужайке. Ветер сорвал с деревьев несколько первых соцветий, и теперь они лежали на зеленом травяном ковре, как снежинки, забывшие растаять. На изумрудном покрывале росли цветы, назвать которые я бы не мгу назвать, поскольку я сугубо городской человек, – темно-фиолетовые бархатные кляксы и мерцающие белые звезды. Дневной свет медленно умирал, уступая место закатным краскам, и воздух, свежея с каждой минутой, наполнялся ароматами летнего цветения. Однако, вдыхая эти запахи, я продолжала ощущать зловонное и жадное дыхание огромного города, который рыскал вокруг их оазиса в поисках поживы.
Гейб нагнулся, сорвал тюльпан и протянул его мне.
– Я не виделся с Беном Паркером и не имел с ним никаких дел на протяжении многих лет, – заговорил он. – Но, признаюсь, было время когда я только начинал строить свой большой бизнес, и клинику, тогда мы с ним на пару проворачивали кое-какие делишки.
– Что за делишки?
Гейб остановился, взял меня за подбородок и, приподняв мою голову, посмотрел мне в глаза. В них было смятение.
– Для начала давай проясним одну очень важную вещь, Глория. Даже такой, как я… Такой, скажем, человек, как я, обязательно имеет ряд определенных табу.
Я кивнула, словно ослепнув.
– Понятно, – буркнула я. – Давай не будем об этом говорить. По крайней мере, сейчас…
– Как скажешь.