– Так в собесе же сказали, что Самохин не одинок, – удивился Вениамин.
– Они там все перепутали, разгильдяи. М.Е. Самохин – это Матвей Егорович Самохин. Представляете? Какова судьба-злодейка, – хмыкнул Станислав.
Все удивленно зашумели, загалдели. В самом деле, ведь если бы соцработник не вздумала увольняться, если бы нерадивый сотрудник службы социального обеспечения не перепутал персональные данные Самохина, если бы «Искра» не была расположена рядом с домом Макара Евграфовича, если бы за поиски не взялась Кира, если бы не «Мегрэ»…
– Я продолжу, если позволите, – сказал Возницкий.
Народ согласно загудел.
– Тогда слушайте. Соломон Исаевич Кац работал в больнице, куда однажды попал Самохин. Узнав, что он одинок и далеко не беден, Кац и его супруга Софья Борисовна начали старика обрабатывать. И через некоторое время уговорили его написать завещание в их пользу. А они, дескать, за это обязуются до конца его дней за ним ухаживать. Но тут появляется Кира, которая спутала преступной парочке все планы.
Кира смутилась, увидев повернутые в ее сторону головы. Эмил ободряюще пожал ей руку и она заговорила:
– У Макара Евграфовича очень сильный тремор, ну руки трясутся, – пояснила она для тех, кто не знал этого медицинского термина. – А трясущимися руками не очень-то удобно таблетки из упаковок выдавливать. Поэтому ему все подряд помогали выщелкать пилюли и ссыпать их в пузырек. Я за время знакомства с… прадедом, – сказала она после легкой заминки, – привыкла видеть его лекарство в склянке. Когда я вызывала ему неотложку, то заметила на тумбочке упаковку с несколькими выдавленными таблетками. А ведь этого быть не могло.
– Не могло, – согласился с ней Возницкий. – Кира поэтому и пузырек, и блистер показала Татьяне Митрофановне, доктору нашему драгоценному. Она-то подмену таблеток и обнаружила. В баночке каким-то образом оказались таблетки, замедляющие сердечный ритм, вместо ускоряющих. Ну или наоборот, неважно.
– Что значит «каким-то образом»? Это же гады Кацы подменили, – возмутилась Глафира, жаждавшая отмщения.
– Мы можем только догадываться об этом. Сами они не признались, – сказал Станислав.
Он откашлялся, налил в стакан воды, а потом долго и с наслаждением пил.
– Теперь начинается «вторая часть Марлезонского балета». Она хвостиком затрагивает наш предыдущий рассказ, – продолжил он, отдышавшись. – Это история про Николь, которая оказалась соседкой Макара Евграфовича. Кира пришла к Самохину и увидела, что квартиру того заливает водой. Пошла наверх, позвонила в дверь, ей не открыли, и она вызвала работников ЖЭКа. А они там обнаружили убитую Николь и обратились в полицию.
Возницкий поднес руку к глазам и посмотрел на часы.
Кира почувствовала себя неуютно. Она вообще не любила врать, а тут ощутила себя просто преступницей. Надо же: обнаружила труп, а Торопов вынужден был улаживать ситуацию. И непонятно, действительно ли Возницкий не знает, что тело нашла Кира?
– Кстати, Орефьева, Никина свекровь, в «Искру» тоже попала по причине географической расположенности. Повторюсь, «Искра» находится рядом с домом Самохина, а соответственно, и Николь. Зоя Павловна сходила к своей непутевой невестке, попыталась ее увещевать. А назад идет – смотрит «Искра».
– Я вот удивляюсь, сколько в этой истории совпадений, – задумчиво проговорила Аллочка. – Если бы я такое в книжке прочитала, то ни за что бы не поверила.
– А я пока в органах работал, и не такого насмотрелся! Уже ничему не удивляюсь. Хотя, история с Самохиным даже меня проняла, – ответил Алле Возницкий. – Я бы вам понарассказал много чего, но времени в обрез. Давайте продолжу наш третий рассказ.
– Скорее всего, новеллу, – поправила его Кира.
Тот уставился на нее не мигая. Все головы повернулись в ее сторону, она смутилась и в который раз выругала себя за занудство.
ebooksa