Партия, дай порулить

– Это Орефьев, – когда молчание слишком затянулось, произнесла Глаша.

– Кто? Владимир? Да ну! Не может быть! У него алиби. Зачем ему это нужно? – фразы, которые выкрикивала Сологубова, наскакивали одна на другую.

– Веня сказал, что Возницкий запустил фейк, типа, у Николь в ванной была установлена камера, и там заснят момент убийства. Менты вместе со Стасом стали поджидать, кто явится за этой уликой. Ну и приперся Орефьев.

Кира схватила телефон.

– Алла не отвечает. Ой, девчонки, нужно к ней ехать. Как бы она чего с собой не сделала.

И Кораблева потянулась за халатом.

– Так, спокойно. Селиванов наверняка отмазался. Бабки заплатил, или сверху на полицию надавили. Поеду-ка я к Вострикову, нужно, чтобы он дал Владимиру хорошего адвоката, – сказала Татьяна Митрофановна. – Господи, как Аллочку-то жалко!

– А я поеду к Алле, – оживилась Глафира. – Нельзя ее одну оставлять. Вот не везет бабе! Как мужик, так козел. А Орефьев – самый главный козлина! И главное, стопроцентное алиби, прикиньте? Весь из себя белый и пушистый! А сам с такими телками работает… Стопудово у него любовница появилась, вот он жену и замочил.

– Да ты что? Он же с Аллочкой, – начала было Кира.

– Ой, подумаешь, с Аллочкой! Да она для отвода глаз! Его же кто разоблачил? Не полиция, которую подкупили, а Возницкий. А тому зачем Селиванова выгораживать? – привела весомый аргумент Глаша.

Сологубова качнула головой, поражаясь наивности девушки. Деньги – вот главное «зачем».

– Ладно, я к Алле. Только Веньке позвоню, – взялась за телефон Глаша.

– Девочки, я с вами, – жалобно протянула Кира. – А то я с ума сойду.

– Я тебе сойду, – строго сказала ей Татьяна Митрофановна, стоя в дверях. – Обещаю, что буду держать тебя в курсе, звонить каждые полчаса.

Глафиру чмокнула Кораблеву в щеку и с Сологубовой быстро покинула больницу.

Глава 44

Торопов сидел в кабинете Возницкого и пытался проанализировать ситуацию с Орефьевым. Алла не отвечала на звонки, а Востриков не захотел разговаривать на эту тему, отправив его к профессионалу, то бишь к Станиславу.

– Это какая-то ерунда, Стас, – возмущался Торопов. – У Орефьева железобетонное алиби. Железобетонное! Ну и что, что он заявился вчера ночью в эту проклятую хату. Между прочим, это его квартира. И он имеет полное право появляться там, когда захочет.

– Да я сам понимаю. Проверил его вдоль и поперек. Не подкопаешься. Но я буду рыть, должен же где-то быть прокол, нужно проверить еще и чартеры, может он успел туда-сюда мотануться, – Возницкий отхлебнул чай, обжегся, закашлялся и выругался.

– Господи, ну и деготь ты пьешь, – поморщился Торопов. – Неудивительно, что тебе всякая глупость в голову лезет.