По радио? Это же секретная информация, подумал Хуртиг.
– Да, и из-за моей некомпетентности, – помолчав, сказал он и, произнеся эти слова вслух, почувствовал себя лучше.
They’re taking her children away,
Because they said she was not a good mother[25].
Характер музыки изменился. Прибавились барабаны и бас, звучание стало буйным.
Исаак, откинувшись на спинку кресла, размышлял.
– Меня не особенно удивляет, что его в конце концов прибили. – Он серьезно взглянул на Хуртига. – Хольгер был не слишком щепетилен в делах и говорил иногда, что его не интересует происхождение денег.
– Не был щепетилен в делах? Ты имеешь в виду что-то конкретное?
Они смотрели друг на друга в молчании, и Хуртигу показалось, что в глазах Исаака появилось какое-то новое выражение. Они казались синее. Прозрачнее.
But my heart is overflowin’ anyway,
I’m just a tired man, no words to say.
But since she lost her daughter,
it’s her eyes that’re filled with water[26].
Иво
Грев-Турегатан
Патологоанатом Иво Андрич сидел в гостиной Хольгера Сандстрёма вместе с Олундом, Эмилией Свенссон и новым руководителем расследования. На взгляд Иво, Жанетт Чильберг выглядела бодрой, хотя ему было известно, что она ушла в отпуск после пребывания на больничном – профессиональное выгорание и подозрение на депрессию.
– Странно, – сказала Жанетт. – Я не была на работе десять месяцев, а кажется, что и не уходила.
– Привычка – вторая натура. – Иво снял бейсболку и положил ее на стол.
– Вообще принимать дело после Йенса – задача нелегкая, – продолжала Жанетт. – Отчасти потому, что он ведет следствие не так, как веду я, отчасти потому, что он мой друг и оттого, что его отстранили, мне не очень здорово. Конечно, я прочитала материалы, но мне понадобятся кое-какие дополнительные сведения.
Иво ничего не сказал. Не потому, что ему было все равно, а потому, что ненавидел интриги и подковерную борьбу.