– Это ты, – сказала Эдит.
Ванья уставилась на снимок. Ей не верилось, что это она. И она задала тот же вопрос, какой задавала уже много раз – но ответа никогда не получала:
– Ты знаешь что-нибудь о моих настоящих родителях?
Ванья сознавала, что причиняет боль Эдит, демонстрируя, что не считает ее своей настоящей матерью.
– Нет… Не больше того, на что нам намекнули в комитете по усыновлению: у твоей настоящей мамы были проблемы с психикой.
Ванья сглотнула.
– Этого ты никогда не рассказывала.
– Не рассказывала, но теперь ты знаешь.
Ванья посмотрела на фотографию.
Похоже на библиотеку. Полки из темного дерева, полные книг.
На полу, покрытом персидским ковром, сидит какая-то девочка.
Айман
Квартал Вэгарен
Она надела куртку и спустилась во внутренний дворик за Бегемотом. Было холодно, и Айман удивилась, что он не прибежал сразу на ее зов.
Айман прошла через двор и направилась к игровой площадке с размашистыми граффити на стенах. Попробовала звать по-другому – как она звала кота, когда собиралась покормить его, однако он так и не откликнулся. Она еще раз обошла двор, поднялась и пошла к своей квартире.
На лестничной клетке ей встретился сосед – он крался вдоль стены, лицо завешено длинными черными волосами. Айман видела, как он обернулся и быстро огляделся, прежде чем скрыться за дверью.
Через пять минут она сидела у себя в рабочей комнате, собираясь посвятить несколько часов своим записным книжкам.
Для начала она поместила поврежденную страницу в пластиковую миску с водой. Добавляя несколько капель обычного уксуса, Айман думала о том, что, реставрируя книги, уничтожает их историю. Она удаляет пятна от травы, земли, вина, кофе – все то, что могло бы сообщить о жизни книги и ее владельца. Песчинки в дешевых карманных изданиях, номера телефонов и другие записи, торопливо нацарапанные на форзацах, или чьи-то размышления о книге на внутренней стороне обложки. Запах средства от моли свидетельствовал о пребывании книги на чердаке или в подвале, а запах дамских духов означал, что книга провела несколько ночей в ящике ночного столика.
Все это Айман тщательно уничтожала.
Около одиннадцати позвонил Исаак, рассказал, что вернулся в Стокгольм. Он заглянул в «Лилию» и положил обе книжки про Алису на письменный стол Айман.