За дверью послышались шаги, затем какая-то возня, и в комнату влетела девочка-подросток. В руке она держала швабру. Выбежав на середину комнаты, она с любопытством уставилась на меня.
— Это вы вчера приехали?
— Доброе утро.
— Здравствуйте, — ничуть не смутившись, поправилась она, не переставая все также пристально меня разглядывать. — Вы из столицы?
— Так точно.
— Приехали привидение смотреть?
— Приехал. Только не смотрел. Куда вы его спрятали?
Она рассмеялась. Сноп света из узкого окна, казалось, просвечивал насквозь ее легкую футболку и коротенькую юбочку, открывая бессовестному мужскому взгляду розовое тело. Она перехватила мой взгляд. Черт бы подрал эту Стеллу!
— Мне, между прочим, заведующий мне даже кости показывал, — заторопился я, чтобы скрыть неловкость. — Нашли здесь в стене, невинно убиенную.
— Дедушка? — снова засмеялась она. — Он всем их показывает.
Дедушка? Почему бы и нет? Он заведует филиалом музея, внучка убирает. Деньги — в семью!
— Только все это неправда, — продолжила она весело, — никого здесь живьем не замуровывали. Это Ульяна. Она сама умерла.
— Какая Ульяна?
— Бабоед. Ей было осьмнадцать.
— Ты хочешь сказать: восемнадцать?
— Осьмнадцать, — упрямо повторила она. — Как раз на Успение стукнуло. И в этот же день она умерла. Сразу. От чего — никто не знает.
Я почувствовал, как по спине пробежал знакомый холодок. Так было не раз, когда в своих розысках мне случалось наткнуться на редкий, еще никем не описанный документ. Эта маленькая уборщица удивительно много знала.
— Почему же ее похоронили в стене?
— Почему? — повторила она. — Ну, это… Она очень красивая была, и в нее парень один до смерти влюбился. Онисим Брага. Его родители были богатые и не хотели, чтобы он женился на дочке бедного каменщика. Они тайком встречались, а когда Ульяна умерла, он тоже умер. В тот же день. И родители его сказали, что Ульяна — ведьма, Онисима сначала присушила, а потом сгубила, поэтому ее не стали отпевать и запретили хоронить на кладбище. В ту пору ведь могло так быть?
Я кивнул. Еще как могло! И не только в восемнадцатом веке, но и в девятнадцатом. Даже в начале двадцатого случалось…