Эдуард все еще не мог прийти в себя.
— В таком случае, где же Ершов? — с сомнением в голосе выдавил он.
— Мы не знаем, но есть версия, что Ершов убит.
— Кошмар! — медленно поднялся с табурета Чечевицкий. — Милиция, как всегда на высоте. Спустя столько месяцев приходят и сообщают, что вместо нашего друга мы похоронили неизвестно кого!
— Известно! — возмущенно вставил Свиркин.
Но Чечевицкий, не обращая на него внимания, продолжал:
— И еще утверждают, что он убит, а кто убийца, конечно, не знают, — он выразительно взглянул на Петра. — Так всегда.
Свиркин обиделся:
— Нет, не всегда! Это исключительный, случай! Ошибки могут быть в любой работе! Разве у вас их не бывает?!
Художник опешил и расслабленно замахал руками:
— Ой, простите меня, бывают и у нас ошибки… Но как-то не укладывается…
Свиркин сделал официальное лицо, будто он проглотил что-то несъедобное и настороженно прислушивается к происходящим у него внутри событиям.
— Что вы можете сказать о Сорнякове? — по-деловому спросил он.
Лицо оперуполномоченного заставило Чечевицкого ответить без промедления:
— Феоктист когда-то был художником, звезд с неба не хватал, таких у нас много. Доходит до того, что у некоторых на выставкомах даже спрашивают, учились ли они вообще рисовать. Феоктист когда-то учился. Рисовал. Потом, запил. Сейчас — вконец опустившийся человек, из Союза художников его исключили за хулиганство, — Эдуард понизил голос, — он помочился где-то в общественном месте. “Яблочное”, знаете ли, мочегонный эффект дает… Так говорят. А Феоктист только на людях водку или коньяк пьет…
— Мог Сорняков затаить злобу на Ершова? — спросил Петр.
Чечевицкий удивленно воззрился за него:
— Вы имеете в виду инцидент в правлении?
Петр кивнул.
— Возможно, мог затаить злобу, — неуверенно протянул художник, — но чтобы убить… А почему вы думаете, что Сашу убили?
ebooksa