5
А потом мама ушла. Я не помню ни как именно это случилось, ни нашего последнего прощания, ни где в это время был отец. Вероятно, работал в поле.
Мама так меня и не забрала. С тех пор я ее не видел.
Вечером после ее побега я поднялся к себе в комнату и, сев за стол, несколько часов строчил в дневнике. После этого, не перечитывая, спрятал его в коробку с другими вещами, о которых желал бы забыть, и никогда больше в нем не писал.
Сегодня я впервые достал его и прочел всё до последней страницы.
Точнее, почти всё.
Дело в том, что когда-то я вырвал из него два листа и уничтожил их.
Почему?
Потому что они раскрывали жуткую правду.
Впрочем, любую историю можно слегка подправить.
Жаль, невозможно поправить те несколько лет, которые я провел на ферме вдвоем с отцом. Или хотя бы стереть из памяти ту боль, тот страх, то унижение… Каждый день я все больше набирался решимости уйти и не возвращаться.
Когда дела были совсем плохи, я твердил по ночам: «Однажды я сбегу и буду спасен. Буду свободен. Счастлив. Любим». Своеобразная мантра. Мечта.
Она привела меня к тебе.
Я не подозревал, что способен любить, — ведь всю жизнь я испытывал лишь ненависть.
Очень боюсь, что когда-нибудь возненавижу и тебя. Но я скорее приставлю нож к собственной груди и вонжу его себе в сердце, чем решусь тебя обидеть.
Я люблю тебя, Зои.
Поэтому и пишу все это.
Хочу, чтобы ты узнала меня таким, какой я есть. Ты ведь простишь меня, да? И поцелуешь все мои раны, чтобы унять боль… Ты — моя судьба. Может, ты в это пока и не веришь, а я с самого начала не сомневался. У меня было стойкое предчувствие, возникшее в тот самый миг, как только я тебя увидел.
Ты была такой застенчивой, такой недоверчивой… Мне приходилось медленно, постепенно добиваться твоей любви. Однако терпения мне не занимать.
Обещаю: когда-нибудь мы обязательно будем вместе. Надо только осуществить мой план. Воплотить прекрасную, гениальную идею.