За день, если судить по часам, они «дошли» до Рекъявика. Еще несколько суток понадобилось, чтобы связаться с тур-агентствами. Только в четвертом или пятом опознали Михаила. И даже посоветовали обратиться в университет Акурейри.
— Почему туда? — спросил Игорь со страшным акцентом.
— По всей видимости, он был вулканологом. И, насколько мне припоминается, там у него был кто-то из знакомых коллег.
Решив проверить эту версию, они с Лорхен побывали в университете и познакомились с Йоуне Кристьянссоном. А уж тот посоветовал связаться с профессором Гримссоном.
— По-моему, они в последнее время сильно сдружились с Михаэлем.
Эйдура Гримссона они нашли в Рекъявике в его квартире, но разговор не клеился. В воздухе висело какое-то напряжение. Скорее всего, Гримссон косвенно был знаком с Лорхен, потому, наверное, и не шел на контакт.
— Так что? — спросила Лорхен у профессора.
За эти дни Игорь немного изучил эту девушку. И чем больше чего за ней замечал, тем больше вопросов у него возникало.
— И что вы конкретно хотите от меня услышать? — устало спросил Эйдур.
— Мы всего лишь хотели узнать, когда и где вы видели в последний раз Михаэля? — включился в разговор Игорь. Он хотел немного смягчить ощущения от неприятной для профессора беседы.
— Здесь, в Рекъявике, — улыбнулся Гримссон. — Это было… было, кажется… Точно все-таки не скажу. А что?
Его лицо вытянулось в удивленном непонимании ситуации, хотя это было так наигранно, что видно не вооруженным глазом.
— А мне хотелось бы узнать, — снова начала Лорхен, — что имелось в виду под фразой: «Вы не знаете, с кем играете»?
— Госпожа Лорхен, — начал профессор, присаживаясь в кресло, — не надо на меня давить. Мы ведь можем поговорить, как нормальные цивилизованные люди.
Лорхен нахмурилась, долго-долго вглядываясь в профессора. Затем она присела напротив на старенький диванчик.
— Хорошо, Эйдур. Давайте поговорим.
Она явно ждала «душеизлияний» от Гримссона, но тот не торопился. По поведению было видно, что он овладел собой, и уже спокойно о чем-то размышлял.
— Я много лет посвятил себя изучению первой и второй еретических войн. Понимаете о чем говорю? — Эйдур прищурился.
— Да. И что?
— О своих результатах я докладывал своим кураторам…