– Погоди у меня, торговец собаками!
Не успел тот убежать с площадки, как получил дубинкой по голове, и снова случилось чудо: слуга упал замертво и выпустил тело Матилина. Эрве взял брата за руку и стал глазами искать хозяина дома и его дочь. Те бегали вокруг площадки и пытались натравить собак на Эрве. Выглядели оба больными: глаза у них выпучились, изо рта шла пена.
– Да уж, как же, – крикнул им Эрве, – они скорее вас съедят, чем меня.
С этими словами он вышел на середину площадки, встал посреди собачьей своры, и ни один пес его не тронул. Тогда Эрве сказал, подняв дубинку к небу:
– Силой моего святого покровителя и силой моей дубинки – пусть все, что здесь есть, примет свой первоначальный вид!
О Господи! Никогда, дорогие мои, вы не видели, чтобы удар грома наделал столько же шума, сколько слова Эрве! Рухнули стены, и собаки с радостным визгом разбежались; земля разверзлась и поглотила все постройки, как мы с вами проглатываем кусок хлеба. Хозяин дома и девушка вдруг преобразились: носы у них вытянулись и стали длинными-предлинными, да еще кривыми; рты стали огромными, а губы – твердыми, как деревянные башмаки; ноги укоротились и стали прямыми, как палки, – во всем свете не найти было других таких уродов, да еще таких, которые бы выглядели настолько злыми и пристыженными.
Они бы с удовольствием провалились под землю вместе с домом и всем добром, да только Эрве волшебной силой своей дубинки мешал им это сделать.
Победа была на его стороне. Больше того, он нашел брата, ведь как только Эрве произнес последние слова, к нему вприпрыжку подбежала маленькая рыжая собачка. Эрве и раз-глядеть-то ее толком не успел – она промелькнула как молния, и тут же его брат, опираясь на его руку, поднялся на ноги, поднял голову и встряхнулся, будто только что очнулся от тяжелого сна. Эрве обнял его и заплакал.
– Ты почему плачешь? – удивился Матилин.
– Потому что я тебя возвратил.
– А что, я потерялся? Значит, мне не приснилось, что я был собакой?
Эрве показал ему целую толпу людей – ремесленников и крестьян, которые шли к ним:
– Им такой же сон, как тебе, приснился.
– Ой, смотри, я же их всех видел в той комнате! – сказал Матилин. Он начал озираться по сторонам, искал комнату, но не видел ни домов, ни даже стен.
– По-моему, я еще не проснулся как следует.
– Теперь, – ответил Эрве, – ты как раз проснулся и глаза твои раскрылись, а до этого ты был просто слепой.
А тем временем освобожденные, счастливые люди подходили к ним. Их было столько же, сколько было раньше собак, – примерно семьдесят. Да, дубинка Эрве творила чудеса! Каждая собака нашла свою человеческую оболочку там, на другом краю сада, и надела ее на себя, как надевают куртку.
Теперь они уже не пытались задушить друг друга, а смотрели один на другого с нежностью и были готовы полюбить друг друга – ведь над ними больше не довлела злая воля хозяина. Они пели хвалу храброму мальчику, вызволившему их из беды. Они удивлялись: как, такой юный, он смог победить их могучего и коварного хозяина. Когда все собрались вокруг Эрве, тот спросил у самого старого человека, по виду крестьянина, что же за история с ним приключилась.
– Историю мою, – отвечал крестьянин, – рассказывать недолго, и ничего необычного в ней нет. У нас у всех тут одна судьба. Вы ведь видели и нашу одежду, и наши мозолистые руки. Все мы были или крестьянами, или ремесленниками. Как мы сюда попали? Что до меня, то я возделывал землю далеко отсюда. У моих родителей была небольшая ферма, и мы получали неплохой урожай хлеба, хотя он доставался нам тяжким трудом. Хлеб у меня шел хорошо, а вот работа – не очень. Мне все казалось, что я смогу зарабатывать больше, а трудиться меньше. Я ушел из родительского дома и после скитаний по стране попал сюда.
Вот этот человек и его дочь совращали нас с пути истинного своими красивыми обещаниями. Но однажды, когда я решил у них остаться, меня превратили в собаку. И с тех пор моя жизнь превратилась в жестокое наказание: раз в десять дней нас кормили, точно так же, как вы сегодня видели, и часто мне приходилось душить самых слабых из тех, что каждую неделю прибывали к нам, чтобы самому не погибнуть от голода. А другие погибали во время драк за еду. Сколько раз я видел, как их выбрасывали гнить в какую-нибудь яму! Этих уже не спасти!