Пустошь

– Чтобы зарабатывать очки, нужно тратить очки, – произносит девушка в белой комнате одновременно со мной. – Если, конечно, не боишься риска. Ну, а если боишься… может, стоит подыскать себе другой клан, который играет в твоем темпе? Годам к двадцати, глядишь, управишься.

– Оливия… – Итан быстро поправляется: – Клавдия, давай отложим вылазку в Гадюшник на пару месяцев? Раздобудем новое оружие, запасемся едой…

Оливия, девушка в десятиугольной комнате, отвечает не сразу. Она стучит ногой по белому ламинированному полу. На ней туфли на каблуках – Совсем как в кошмаре, который приснился мне после удара по голове.

Впрочем, вряд ли это был сон. Я видела то, что происходило на самом деле. А значит, как ни трудно поверить, регенератор и доктор Коста действительно существуют.

Наконец Оливия со вздохом произносит:

– И ты, Итан?

Он отрывисто кивает головой – вряд ли это на пользу его ране…

– Хорошо. Пусть будет по-вашему. Вот и посмотрим, что из этого выйдет.

Судя по резким, дерганым движениям, Оливия злится. Девушка ударяет ладонями по воздуху, и на экране возникает окно со списком припасов. В него внесен каждый нож, пистолет и ножовка, которые я раздобыла за последние три года, а также небольшое количество еды и одежды. Пистолет «глок» и теплая куртка, доставшиеся мне от людоедши из здания суда, тоже значатся в списке.

Итог трех лет моей жизни, выведенный на десять огромных экранов.

– Чисто для сведения: у меня полно хорошего оружия для похода в Гадюшник.

Когда мы с Оливией произносим эти слова, камера наезжает на Эйприл. Оливия хочет сказать что-то еще, но тут за спиной у нее раздается стук в дверь.

– Чего? – рычит она, оборачиваясь.

– Пора в академию, – отвечает женский голос. – Автомобиль ждет наверху.

– Я не поеду.

– Не говори ерунды. Сейчас же выходи из игры, а то я тебя отключу.

Когда Оливия снова поворачивается к экрану, она кипит от злости. К ее рукам, быстро раскрывающим разные меню, приливает кровь. Лицо, наверное, тоже красное.

– Мне надо на занятия. Надеюсь, вечером вернусь.

Оливия открывает окошко с фиолетовым прямоугольником, на котором написано: «Выход». Она бьет по нему рукой, изображение на всех экранах исчезает, и остается только прозрачное стекло. Видимо, так Оливия выходит из «Пустоши», когда наиграется.

Я оказываюсь в том же положении, что прошлой ночью: сознание поочередно вспыхивает и гаснет. Я то погружаюсь в темноту – такую черную, словно меня вообще не существует, – то оказываюсь на несколько секунд у Оливии в голове. Тогда я вижу водоворот ярких красок – мир из стекла и механизмов, совершенно непохожий на «Пустошь». Происходит это настолько часто и быстро, что меня слегка мутит. Наконец я более-менее прихожу в себя в музее, окруженная ничего не выражающими лицами друзей.