Пустошь

– Это касается и всех остальных.

Пока я угрожаю Эйприл и говорю слова, которых никогда бы не произнесла сама, во мне бушуют сотни чувств. Страх – вдруг Оливия узнает, где я была, и разделается со мной? Я полностью в ее власти и бессильна сопротивляться, когда она вторгается в мой ум.

И надежда.

Надежда, что однажды я встречусь с Оливией лицом к лицу и выскажу ей все, что накипело, – выскажу теми самыми словами, которым от нее научилась.

* * *

Логово людоедов устроено на подземной стоянке. Ненавижу подобные места: уж очень они напоминают мне то здание, в котором я очнулась три года назад. В глубине души мне кажется, будто с тех пор ничего не изменилось. Я по-прежнему осознаю далеко не все, что со мной происходит. По-прежнему в западне. По-прежнему одна на белом свете. Обманчивое чувство сплоченности и безопасности улетучилось, как только я поняла, кто мои друзья на самом деле.

Кто я такая на самом деле.

Мы стоим напротив здания, через которое собираемся проникнуть на стоянку. Итан с Эйприл спустятся вниз на лифте и нападут на людоедов в открытую, чтобы их отвлечь. Мы с Джереми тем временем незаметно проберемся внутрь, освободим пленников и похватаем все, что сможем унести.

– План безупречный, – уверенно говорю я. – Справимся.

Нет, план идиотский. Кто-нибудь обязательно погибнет: или какой-нибудь несчастный, которого заставляют питаться другими людьми, или член моего собственного клана.

Возможно, даже я сама. Тогда Оливии придется подыскать себе другую Клавдию Вертью.

Мы с Джереми обходим здание и проникаем внутрь через гаражные ворота. Я ложусь на землю, скрещиваю руки на груди и осторожно закатываюсь под сломанную створку. Ее острый ржавый край царапает мои обгоревшие плечи. Я благополучно вылезаю с другой стороны, но все тело горит от боли. Джереми следует за мной. Когда он встает на ноги, я замечаю у него на носу небольшой порез.

Мне хочется сказать Джереми, что у него идет кровь, однако у Оливии другие планы.

– Пошли, – говорит она. – Припасы хранятся там.

Обычно в логове людоедов воняет гнилью и отбросами, но здесь, как ни странно, пахнет чистотой – кажется, отбеливателем. Этот запах почему-то меня пугает.

Несмотря на страх, я иду вперед, погоняемая Оливией. Гараж напоминает свалку: вокруг в беспорядке громоздятся диваны, светильники, даже выпотрошенный кузов от автомобиля. Может, весь этот хлам специально расставили модераторы, чтобы сделать игру увлекательнее?

Мы с Джереми сидим, скорчившись, за креслом, на котором почти не осталось обивки.

– Ты уже начала писать реферат по истории? – Спрашивает он, с широкой улыбкой глядя на меня.

– Заткнись и прекрати выходить из роли.

– Извини.

Больше Джереми не заговаривает. Мы ждем, когда Итан подаст сигнал. От долгого сидения на корточках у меня болят ноги. Я пытаюсь отвлечься, размышляя, сколько бы продержалась в такой неудобной позе Оливия и сильно ли обиделись на Джереми родственники, когда он предпочел бабушкиному дню рождения «Пустошь».