– Нет, – ответил Фрей, чувствуя неловкость. – Но ты преувеличиваешь.
– Нисколько. Я могла бы предупредить тебя пару недель назад, но мне не хотелось тебя учить.
– Пока я справлялся вполне прилично, – заявил он более резко.
– Да, – согласилась Триника. – Но этого недостаточно. Быть капитаном – это значит не только принимать решения и отдавать приказы. Очень важно доверие. В какой степени ты являешься главой семьи. Необходимо взаимное доверие.
– Так оно есть! – отбивался Фрей. – Они на борту моего корабля!
– Но ты практически не общаешься со штурманом, – возразила Триника. Остальные члены экипажа не понимают, зачем они кочуют из города в город. Ты ничего им не объяснил. И они переживают потерю Крейка. А капитану уже все равно.
– Неправда!
– Но они не видят ситуацию с другой стороны.
Фрею не понравился оборот, который принял разговор. Триника хотела ему помочь, но ее критику он отметал. Однако сдержал просившийся на язык язвительный комментарий и постарался выглядеть не слишком уныло.
– Ты всегда доводишь дела до крайности и ждешь, когда все взорвется, – продолжала она мягко и почти с нежностью. – Ты так устроен. Дариан, ты изо всех сил избегаешь важных тем. Надеешься, что проблема разрешится наилучшим образом. – Она умолкла и уставилась на утоптанный снег под ногами. – Помнишь, как ты бросил меня?
Он сразу насторожился.
– Да.
– Ты ведь долго был несчастен? – вымолвила она печальным, сочувственным тоном. И он растерялся.
– Я… – начал Фрей, и слова застряли у него в глотке. Проклятье, он действительно никогда не умел говорить о своих чувствах. – Я будто в капкан попал, – в конце концов, промямлил он. – Мне тогда исполнилось девятнадцать…
– Ты злился на меня за то, что я попросила тебя жениться на мне, когда я забеременела, – констатировала она.
– Я хотел быть с тобой, – неуклюже ответил он. – Но без брака. Я же был мальчишкой. И мечтал о многом.
– Но мне ты ничего
Фрей молчал. Он не забыл день расстроившейся свадьбы. Он медлил до последней минуты, а когда понял, что другого выхода нет, – кинулся бежать.
– А я изводила себя вопросами, – произнесла Триника, когда они направились вниз по склону холма к
– Мне было девятнадцать, – тихо повторил Фрей. – И тебе – тоже.