– Стоп. Нельзя сказать, что вы этого не обдумывали заранее. Как я вам уже объяснил, вы начали готовиться к преступлению или, по крайней мере, сделали его возможным, когда купили эту трость со спрятанной в ней дубинкой. А что до отвратительной клички – ну а чего вы ждали? Посудите сами. Он застал вас в своей кровати. Вы трахали его жену.
– Нет! Мы не… я не…
– Ну значит, собирались трахнуть. Если не ошибаюсь, это называется прелюдия. Зато, чтобы привести эту вашу дубинку в рабочее состояние, вам никакая прелюдия не понадобилась. Какого черта вы делали с дубинкой в постели, если мне позволено будет поинтересоваться?
– Она была не в постели. Она лежала рядом, вместе с моей одеждой.
– Понятно. Конечно, вы следите за репутацией. Нигде не показываться без трости. Даже в момент, когда вы совершаете прелюбодеяние…
– Макуэри, я вас умоляю, давайте останемся в двадцатом веке.
– Именно туда я и направляюсь, мистер Гоинг. Именно туда. Что это было для вас – непреодолимая страсть или просто способ провести время? Скажите мне – вы и прекрасная Эсме, вы любили друг друга?
– Я никогда не знал в точности, что подразумевается под этими словами.
– Верю. Но давайте углубимся в этот вопрос. Вы обменивались словами теплой привязанности? Может быть, например, Эсме когда-нибудь говорила вам, что предпочитает вас Гилу?
– Не знаю, почему вы считаете себя вправе задавать такие вопросы.
– Возможно, я ошибся, но мне показалось, вы только что признались мне кое в чем, и это дает мне права, которых нет ни у кого другого. Я ошибся?
– Зачем вам нужно это знать?
– Потому что я должен принять решение. И оно сильно зависит от того, насколько серьезной была ваша связь с миссис Гилмартин.
– Мы стали любовниками.
– Но любви между вами не было. Верно? Слово «любовники» в наше время приобрело весьма техническое значение.
– Мы исследовали параметры своих отношений.
– О, какое дивное слово! Вы измеряли и подсчитывали свои чувства друг к другу, прежде чем объявить о своей любви. А для этого нужны были частые упражнения в постели, да?
– Макуэри, вы очень злобны и весьма пуритански смотрите на дело. Я уверен, что вы просто завидуете. Эсме – очаровательная женщина.
– И честолюбивая. В конторе ходят слухи, что она считает свою красоту и талант весьма пригодными для телевидения и что вы могли составить ей протекцию – прошу прощения за неделикатность – в этом незнакомом для нее мире.
– Ну и что?