— В класс она не вернулась?
— Я продолжил работу и совершенно забыл о ней! В десять пришли остальные дамы. Эти мисс Любвеобилль вцепились друг другу в глотки. Я думал совершенно о другом…
— И никто не заметил ее отсутствия? — спросил я.
Он покачал головой:
— Нет. По крайней мере, никто из них об этом не упомянул.
— И когда это дело приняло более зловещий оборот? — спросила Белла.
— Ну да — в конце урока, когда появился муж. Он устроил чудовищный скандал и вызвал полицию. А потом они нашли перчатку, которая, бесспорно, принадлежала миссис Ноуч. В пятнах крови, Люцифер! В дамской уборной!
— А пилеры[29] решили, что это убийство?
— Мы были одни в здании полчаса, пока не пришли остальные. И Ноуч видел нас на ступенях Института. Не знаю, куда она запропастилась, черт побери, но я не имею к этому никакого отношения. Помоги мне господь! Я поклялся честью не уезжать из города.
Я шумно выдохнул.
— Да, неприятная ситуация.
— Они допрашивали меня снова и снова, только недавно отпустили. А мне нечего им сказать!
— Но они тебя не арестовали!
— Пока нет. Но может быть…
В коридоре за нашими спинами раздался какой-то шум. Мы услышали негодующее чух-чуханье леди Констанс, потом раздался топот по ковру. Мы услышали, как одна за другой открываются и захлопываются двери, и Белла испуганно посмотрела на меня.
Чудоу бросило в дрожь, его глаза расширились от ужаса.
Дверь в кабинет открылась, впустив внутрь энергичного круглого человечка с пучками волос в носу и ушах — словно оттуда торчали кисточки для бритья. Остальное лицо было скрыто под котелком и старомодными пышными бакенбардами.
— Прошу простить за вторжение, сэр, — сказал он, глядя на меня, а затем на Беллу. —
— Обстоятельства?
Я поднял руку: