Ноуч холодно посмотрел на меня.
— Она очень настаивала. Честно говоря, я был удивлен. Она никогда не интересовалась живописью. Но в конце концов я подумал, что перемены пойдут ей на пользу. — Он закрыл глаза. — Как я был глуп. Но в ней есть…
Я вздернул голову:
—
— Вольнодумец. Ей очень повезло, что он умер.
Я тяжело вздохнул.
— Насколько я понимаю, мистер Ноуч, нет причин полагать, что ваша жена просто так вышла из студии Чудоу вскоре после того, как
— И куда же она пошла?
— Куда вы не разрешали ей ходить раньше.
Бледное лицо Ноуча начало багроветь.
— На что вы, черт подери, намекаете?
Я успокаивающе махнул рукой.
— Всего лишь мысли вслух. Теперь, если это возможно — я понимаю, что сейчас оскорбить ваши чувства очень легко. — не могли бы вы рассказать, как ваша жена получила эти увечья.
— Полиция сказала мне, что…
— Нет, нет, старые увечья.
Лицо банкира было невозмутимо.
— Пожар.
— В дни юности?
— Да. Думаю, тогда ей было двадцать семь или двадцать восемь.
— Вы тогда не были знакомы?