В руках, искореженных, как ржавые ключи, почтальон сжимал квадратный сверток, обернутый в коричневую бумагу.
— Отойди, — скомандовал я, опускаясь на колено, чтобы изучить тело. — Ага!
На правом запястье имелись два прокола, и кожа вокруг них покрылась мерзкими волдырями.
— Что-то его укусило, — прошептал я.
Далила посмотрела на труп.
— Думыйте, ыно было в трубке? — Сложив руки на груди, женщина с беспокойством оглядела комнату. — Что б тым ни было, — шепнула она, — ыно, скырей всыго, ыще тут.
— Без сомнения.
Я посмотрел на турецкий ковер. В полумраке всякая тень напоминала свернувшуюся змею.
— Оставайся на месте, Далила, — пробормотал я. — Я пройду через комнату и открою шторы. Тогда мы сможем получше разглядеть эту штуку…
— Не двыгтесь, сыр! Радь всыго свытого, не двыгтесь! — в ужасе выдохнула Далила.
Предупреждения мне не понадобились — я уже и сам почувствовал, как что-то отвратительно щекочет мою ногу. Застыв на месте, я ухитрился опустить глаза и мельком взглянуть на это существо, но в полутьме был виден только шипастый силуэт длинною примерно в фут. Существо продолжало неумолимо карабкаться по моей икре.
— Что ж делыть-то? — прошипела Далила.
Я закатил глаза:
— Сними с меня эту проклятую дрянь.
Непроизвольно вздрогнув, я попытался не закричать, когда тварь снова зашевелилась и доползла до моего бедра.
— Свет! — прошептал я.
Кивнув, Далила неуклюже подошла к окну и осторожно подняла шторы. Комнату залил молочный свет.
Крик отвращения, который вырвался у Далилы, не особо помог мне справиться со страхом.
Я рискнул посмотреть вниз. В мою ногу вцепилась (иначе и не скажешь) самая отвратительная тварь из всех, что я когда-либо видел. Нечто среднее между скорпионом и сороконожкой, желтовато-коричневого цвета, ее панцирь тускло поблескивал, как янтарные четки на нитке. Ее голова, из которой росли свирепые жвала — без сомнения, именно ими она и убила почтальона, — медленно двигалась из стороны в сторону и подрагивала. У меня по спине поползли мурашки.
— Что эты? — закричала Далила.