Зелёный пёс Такс и Три мертвеца на один сундук. Часть 2

22
18
20
22
24
26
28
30

— А кто ваш подрядчик? — поддался на уловку хозяин.

— Сейчас его здесь нет. Но вот он — его представитель, — Огурчинелло махнул рукой в сторону привязанного к креслу Вантерштуля.

— Да не слушайте вы его! — попытался возмутиться бывший эконом.

Увы, его попытка оказалась неудачной: в тот же миг раздался громкий «бульк», из бочонка вынырнул большущий толстый огурец, похожий на перекормленную сардельку. Поведя блестящим от рассола кончиком, он целеустремленно направился к Вантерштулю и завис перед его носом, подозрительно часто капая и активно пованивая кислятиной. Пленник нервно икнул и испуганно замолчал.

— У нас с ним небольшие деловые разногласия, — небрежно заметил Гурвикен, так и оставив огурец висеть в воздухе перед побледневшим экономом. — Поэтому сейчас я вам его не отдам. Приходите послезавтра. А лучше — после-послезавтра. А теперь уходите, не мешайте моему величеству творить суд и расправу! Можете даже забрать с собой вашу, якобы, свидетельницу. Но на ее счет вам еще предстоит разбираться с подрядчиком. И я уверен, что он выставит вам претензии!

Я видел, что мой хозяин колеблется. С одной стороны, можно попытаться уйти сейчас, чтобы вернуться обратно уже с магполицией. Но, с другой, я не сомневался, что во время нашего отсутствия маг и его приспешники постараются замести все следы.

«Выскользнуть хочет без мыла, хрен огурцовый!», — пришла к такому же выводу и Первоконница.

— Хорошо, мы пойдем. Но ответьте, пожалуйста, напоследок, на пару вопросов, — решился Монбазор. — Я, если вы не знаете, частный детектив. Расследую убийство стряпчего Кергедая. Что вы можете сказать по этому поводу? Вы ведь встречались с ним в день его смерти?

— Что я могу сказать? Только то, что он получил по заслугам! — хмыкнул огуречный. — Так и крутился вокруг меня, жалкий проныра! Пытался выведать мои маленькие, мои миленькие секреты. Пришлось не пожалеть сотни золотых, чтобы заткнуть ему глотку и обратить его рвение на другие цели. Но надо же, я поспешил! Через какой-то час его кто-то пристукнул, и мои денежки просто пропали.

Он еще что-то говорил, а меня вдруг остро пробило ощущение какой-то неправильности. Огуречный король вел себя подозрительно спокойно, хотя в его эмоциях то и дело прорывались сполохи… даже не страха, а неприязненного опасения. Почему?

То ли он действительно ничего толком не знает и играет в своем предприятии роль ширмы, за которой обделывает темные делишки некто, находящийся в густой тени и нам пока не знакомый? То ли…

Не скрывается ли за личиной недалекого фанфарона старый опытный темный магистр, способный без особого труда справиться с целой четверкой магов, среди которых, правда, две молодые девушки и один Швендзибек? Может быть, пока он расслабленно болтает, просто попытаться вывести его внезапным ударом?!

Я начал потихоньку подкрадываться поближе.

«И не думай! — лежащий на бочонке кот зевнул, продемонстрировав внушительную пасть, и снова показал когти. — Этот человек мне еще нужен. Как вы не вовремя!.. Подождали бы всего два дня, а потом разбирались бы друг с другом, как хотите!»

«А что будет через два дня?» — задал я вопрос сам себе, усиленно пытаясь скрыть свои мысли от чересчур догадливого котяры. Может, кто-то заберет отсюда бочки со спрятанными в них контейнерами? Интересно, какие именно магические предметы в них находятся? Уж не темные ли это артефакты… свежей работы? Кажется, пришло время запрашивать внешнюю поддержку…

Однако архимаг не отозвался на мой зов, а перед моими глазами вспыхнула табличка с надписью: «Занят. Просьба пока не беспокоить!». У Стэнниоля обнаружились какие-то срочные сыскные дела.

«Хозяин, заканчивай! Надо уходить отсюда!» — просигналил я.

Но Монбазор не прислушался к моему совету. Он тоже догадался и не смог не поделиться с окружающими своей новой блестящей гипотезой.

— И в какие же ваши секреты хотел проникнуть покойный Кергедай?! — громко спросил Пампука. — Не те ли артефакты, что вы прячете в огуречных бочках? И что вы так хотели скрыть с помощью полихрении — темную магию?!

Кто-то громко икнул — кажется, Вантерштуль. Огурец, долгое время висевший у него под носом, судорожно вздрогнул и рухнул ему на штаны.