Сыскарь

— Знакомы с этой технологией? — мгновенно заинтересовался толстяк, не обратив внимание на то, что я его нагло перебил.

— Только понаслышке! — активно замотал я головой. Не хватало ещё, чтоб меня на стройке припахали. Да и чем я там помочь смогу? Все знания в пределах школьной программы, которую я к тому же наполовину забыл. Уж лучше с мертвяками разговаривать, дознатчику помогая. И работа не пыльная, и положение в обществе какое-никакое. — А что, тепловую станцию с парогенератором не пробовали сделать? Уголь в области есть. Вода есть. Паровую турбину соорудили и вперёд.

— А говорите, что понаслышке, — поднял бровки домиком комиссар. — Угадали. Уже построено две экспериментальные тепловые станции. Одна снабжает электричеством дворец, другая — новый паро-механический завод.

— Смотрю, вы времени зря не теряете, — покивал я головой. — Молодцы. До города, я так понимаю, всего ничего осталось?

— Совершенно верно. Уже через полчаса я познакомлю вас с вашим будущим начальником и его юной очаровательной супругой. Проживать первое время, скорее всего, у них будете. Так что, зная ваш темперамент и склонность к ночным приключениям, не могу не предупредить, — толстяк широко улыбнулся и хитро мне подмигнул, — вы уж там поскромнее как-нибудь. Господин Коронный Дознатчик безумно ревнив.

Что ж он, зараза такая, каждый раз меня подкладывать будет?

— Ну, тут уж как пойдёт, — как можно добродушнее улыбнулся я в ответ. В подобных случаях лучше своё смущение с раздражением оппоненту не выказывать. Пусть думает, что мне пофиг. — Если дама действительно хороша, зачем отказывать себе в удовольствии?

Тут господин комиссар и сам малость взбзднул:

— Вот это вы, голубчик, зря. Эдакий конфуз ни господину Дознатчику, ни вам не нужен. Не дай Всевышний, дойдёт до дуэли, а они в герцогстве под запретом строжайшим. Зачем же одному помирать, а другому на каторгу отправляться?

— Ладно-ладно, не волнуйтесь вы так, — на каторгу я не хотел, помирать тоже не собирался. — Что ж мы, дикие? Можно ведь и просто морды друг другу набить. Разберёмся уж как-нибудь без дуэли.

Комиссар недовольно хмыкнул, но промолчал, не решившись развивать тему дальше.

Вскоре и вправду потянулись вдоль дороги пригородные домишки с невысокими деревянными заборчиками, огораживающими аккуратные цветники-палисадники. И никаких тебе глухих заборов в человеческий рост с кучами разного хлама перед ними. Всё чинно и благородно. А главное, чисто.

Дорога сменилась на мощёную, став более ровной. Ещё пара километров, и по обеим сторонам улицы появились более крупные строения. Кирпичные, в два — три этажа, сильно вытянутые в длину. Похоже, многоквартирные дома для среднего класса.

А вот это уже интересно! На встречу нам катил по мостовой очень необычный самоходный аппарат. Словно в несколько раз увеличенный трёхколёсный велосипед, на который позади водителя присобачили ещё пару мест для пассажиров. Водитель, довольно крупный детина, конечно же, никаких педалей не крутил и даже не нажимал. Сидел себе преспокойненько в кресле, придерживая наклонную баранку, которая раза в полтора, наверное, превосходила диаметром привычный мне руль.

Скорость водитель регулировал с помощью рычага, напоминающего ручной тормоз. Никакого лобового стекла, никаких стенок и дверей. Всё открыто для любопытных взглядов и ветров. Только над пассажирскими сидениями небольшой навес-козырёк. Водителю, похоже, даже такая защита не полагалась.

В движение эта странная колымага приводилась здоровенным агрегатом, находящимся позади всей конструкции и запрятанным под полукруглый кожух. Сам агрегат комиссар обозвал «пружинным движителем механической колесницы». И, как я понял, чтобы поехать, требовалось вначале вручную, с помощью торчащей сбоку крутящейся рукояти, взвести возвратную пружину, чем, собственно, и обязан был заниматься обслуживающий эту колесницу механик-водитель. Ещё и в пути мог поупражняться, если завод раньше времени заканчивался. Даже несмотря на облегчающую задачу хитро-сложную систему шестерёнок, силушку для подобной работы явно требовалось иметь немалую.

Что ж, понятно теперь, почему инспектор принял за механика моего погибшего соотечественника, так, кстати, и путешествовавшего вместе с нами в багажнике, доверху наполненном ещё с вечера колотым льдом.

Подобных забавных колесниц в городе было немного. Слишком, как я понял, дорогое удовольствие — содержать такую игрушку. Как головой ни крутил, всего шесть штук насчитал. Остальной транспортный поток составляли всякие разные конные экипажи. От безудержно навороченных и богато разукрашенных карет, с запряжёнными в них парами и даже четвёрками лошадей, до самых обычных, с бортами из необструганных жердин, убогих телег, еле влекомых понурыми клячами, с трудом переставляющими ноги. Всё это вразнобой двигалось по широким улицам без всякой регулировки, напоминая Вавилонское столпотворение. Какие уж там светофоры и дорожные знаки — тут даже о помехе справа никто слыхом не слыхивал. Комиссар, управляя лошадьми, просто каким-то чудом умудрялся не столкнуться с другими участниками этого хаотичного движения или не наехать на пешеходов, периодически так и норовящих сунуться под колёса повозки.

Мы несколько раз свернули. Пошли кварталы, застроенные кирпичными многоподъездными четырёхэтажками, впрочем, ближе к центру вновь сменившимися улицами с малоэтажными строениями. Только это уже были не бедняцкие домишки, а вполне такие солидные особняки из красного кирпича, а то и вовсе из обработанного гранита.

Далеко впереди улица, по которой катился наш экипаж, заканчивалась архитектурной доминантой герцогского дворца, хвастливо упирающегося в небо множеством островерхих башен и башенок. Рассмотреть поподробнее всё это великолепие я не успел — комиссар свернул в очередной проулок и через пару домов остановил лошадей.