Сыскарь

— Френкель, — не здороваясь, по-деловому обратилась она к мелкому длинноносому и длинноухому существу, одетому в форменный сюртук с блестящими металлическими пуговицами и расшитыми золотом погонами. Существо это, сидя за огромным столом, что-то сосредоточенно строчило в большой тетради, — князь должен был отправить распоряжение о зачислении этого господина в штат управления.

Существо недовольно оторвалось от своей писанины и, подслеповато щурясь, уставилось на мою спутницу. По сероватой коже лица загуляли, быстро образовываясь и как-то хаотично изменяясь, глубокие мимические складки-морщинки, совершенно неясно что выражающие, но вскоре всё же сформировавшиеся в некое подобие улыбки:

— А, Ваше Высокородие. И вам не хворать. Распоряжение, говорите? — гоблин, а я был уверен, что больше никем иным это существо являться не может, широким жестом указал на свой стол, нехило так заваленный кипами бумаг. — Возможно, где-то оно и есть. Можете оставить господина, — он сурово покосился на меня, — посидеть в коридорчике. Я закончу с отчётом и поищу распоряжение. А вы, княгиня, можете не утомлять себя ожиданием и спокойно отправляться по своим дальнейшим, несомненно, очень важным, делам.

— Видишь ли, голубчик, — нахмурившись, девушка двинулась к столу, всем своим видом показывая твёрдое намерение добиться желаемого, — господин Штольц является неотъемлемой частью моих дальнейших «несомненно важных дел» и планов. А посему изволь ответить на вопрос. Распоряжение поступало?

— Да, Ваше Высокородие, поступало, — гоблин задрал подбородок, уставившись на возвышавшуюся перед ним грозной статуей княгиню. Немного нервно поправил узел галстука, стягивающего ворот сорочки, после чего обеими руками ухватил себя за лацканы сюртука и упрямо выпятил челюсть: — Однако порядок дел, введённый вашим же супругом, подразумевает...

— Френкель, я в курсе, что оно подразумевает. Но я не собираюсь торчать здесь, пока ты не соблаговолишь заняться господином Штольцем. Не стоит портить со мной отношения и пренебрегать расположением князя. А оно несомненно исчезнет, если ты будешь тянуть время. Выдай этому господину служебное удостоверение и всё, что с этим полагается, а заполнить бумаги сможете после.

— Когда после? — удивился гоблин.

— После. Когда у барона будет на это время, — заявила, как отрезала, девушка.

Ввязываться в эту оживлённую дискуссию я не собирался. Судя по всему, мои дальнейшие отношения с этим канцелярским крысюком и так окажутся недурно подпорченными из-за вмешательства княгини. Незачем усугублять и портить их ещё больше. Так что стоял, тупо улыбаясь, слушал с отстранённым видом препирательства не на шутку зарубившейся парочки: настойчивые волеизъявления упёртой княгини и лепет, чем дальше, тем больше напоминающий оправдания, еле отбивающегося от девицы гоблина.

— И не забудьте про подъёмные! — в конце концов сурово добила княгиня печально насупившегося Френкеля.

— Хорошо, хорошо, — устало заверил её тот, кивая и кисло морщась. Черканул что-то на одном листочке, затем на другом, протянул их оба мне: — Зайдёте к оружейнику, получите знак дознатчика. Затем в кассу за жалованием.

— А оружие? — взяв бумаги, поинтересовался я и попытался прочитать, что там накалякал гоблин. Бесполезно. Несмотря на явно каллиграфический почерк, разобрать писанину было невозможно. Письменность, похоже, сильно отличалась от привычной.

— Какое оружие? — вытаращился на меня гоблин. — Вы же не сыскарь-оперативник, а помощник дознатчика. Медиум. Вам от трупов отстреливаться не нужно. А в расследования соваться не положено.

Что ж, резонно. Но всё же я намеревался ещё обсудить этот вопрос с князем. Мало ли что, ситуации разными бывают. Вдруг кому не понравиться моя дознавательская деятельность. Куда-то же пропал предыдущий медиум. А вдруг не просто сбежал, забив на службу?

— Ваше высокородие, — гоблин кинул хмурый взгляд на княгиню, слегка поклонился и обернулся ко мне, — сударь, не смею вас больше задерживать. Комната оружейника дальше по коридору и налево. Касса в противоположном крыле здания.

— Так, так, так, — забрав у меня одну из выданных гоблином бумажек, почесал небритый подбородок оружейник, когда я заявился к нему с княгиней под ручку,— что тут у нас? Господин Штольц? Не родственник барону нашему? Ах, нет, вижу, вы медиум! Из иномирцев, значит! Давно у нас?

— Второй день как, — пожал я плечами. Совершенно не обращая внимания на девушку, оружейник взирал на меня с нескрываемым любопытством. Хотя и я ничуть не уступал ему, вовсю разглядывая этого интересного человека.

Больше всего он напоминал мне какого-нибудь сумасшедшего профессора из современных фильмов. Пожилой, судя по седоватой щетине на морщинистом лице. Голова обрита налысо, видимо, для того, чтобы удобнее было таскать странное приспособление — кожаный полушлем с присобаченными к нему спереди сложносоставными очками, изобилующими всяческими выдвижными сменными окулярами. Тут тебе и увеличительные линзы, как у часовщика какого-нибудь, и просто разноцветные стёклышки, непонятно для чего использующиеся. Сейчас левый глаз оружейника прятался за почти непрозрачное тёмное стекло, а правый, сильно увеличенный, пялился на меня, не моргая и демонстрируя блекло-серую радужку.

Но на мысли о безумном профессоре наталкивал меня не столько вид самого оружейника, сколько царящий в большом служебном помещении классический бардак, обычно гордо именуемый теми, кто его разводит, творческим беспорядком. Несколько рабочих столов были напрочь заставлены очень странным и непонятным оборудованием, а также завалены всевозможными деталями, инструментами, книгами и тетрадями. И наверняка, если кто-нибудь рискнёт и попробует навести в помещении порядок, будет, как минимум, проклят, а как максимум, безжалостно застрелен его хозяином.

— Очень интересно, — рассеяно шарясь по карманам мятого серого рабочего халата, оружейник улыбнулся и кивнул, от чего одна из выдвинутых линз немного съехала вниз, чуть не перекрыв единственно видимый глаз. — Меня зовут Вениамин Архипович Рогов. Между прочим, мастер-оружейник высшей категории, — с гордым видом поправил, приподняв, линзу Вениамин Архипович. — Если что, обращайтесь смело, чем смогу — помогу. Но и вы, любезный, уж не откажите в милости, всенепременно заходите ко мне поболтать. Расскажете о своём мире. В техотдел министерства развития вас ещё, конечно, вызовут на предмет потенциальных инноваций, но вы и мне что-нибудь поведайте. Глядишь, и внедрим у себя, приспособим к чему-нибудь.