Роботы утренней зари

– Конечно, нет, если бы я была согласна с доктором Фастальфом. Но я не согласна. Не вижу вреда в том, чтобы работу сделали человекоподобные роботы. Здесь, в Институте, я делаю для этого, что могу. Я глобалистка. Поскольку, доктор Фастальф гуманист, мы с ним политические враги.

Ее ответы были резкими и прямыми. За ними каждый раз следовало молчание, словно она с интересом ждала следующего вопроса. У Бейли было впечатление, что он любопытен ей, забавляет ее.

– Давно вы член этого Института?

– Со дня его основания.

– Много в нем членов?

– Я бы сказала – примерно треть аврорских роботехников члены Института, но лишь половина их в действительности живет и работает здесь.

– Другие члены Института разделяют вашу точку зрения на исследование других планет роботами? Все возражают против мнения доктора Фастальфа?

– Думаю, что большинство – глобалисты, но точно не знаю. Спросите их.

– Доктор Фастальф член Института?

– Нет.

– Не странно ли? Я бы считал, что уж кто-кто, а он должен быть членом.

– Так уж вышло, что мы не хотели. Вероятно, менее важно, что и он не хотел.

– Это еще более удивительно.

– Не думаю. – Затем, как бы подстегиваемая внутренним раздражением, побуждавшим ее сказать что-то еще, продолжала: – Он живет в городе Эос. Полагаю, вы знаете, что означает это название?

Бейли кивнул.

– Эос – древнегреческая богиня утренней зари, как Аврора – древнеримская.

– Точно. Доктор Фастальф живет на планете Утренней Зари, но сам в зарю не верит. Он не понимает нужного метода экспансии через Галактику, превращения Зари Космонитов в обширный Галактический День. Исследование Галактики роботами – единственный практический путь для выполнения этой задачи, а он не принимает его… и нас.

– Почему единственный метод? – медленно сказал Бейли. – Аврора и другие Внешние миры исследовались и заселялись людьми, а не роботами.

– Поправка: землянами. Напрасная и неэффективная процедура, и мы не позволим землянам стать следующими поселенцами. Мы стали космонитами, долгоживущими и здоровыми, и наши роботы бесконечно более разносторонние и гибкие, чем те, что были у первых поселенцев нашего мира. Теперь другое время, и сегодня только роботы могут вести исследования.

– Предположим, вы правы, а доктор Фастальф ошибается; но и в этом случае его точка зрения логична. Почему он и Институт не принимают друг друга? Только потому, что не согласны в одном этом пункте?