Роботы утренней зари

– Я рада, что вы поняли, что я отказала ему. Некоторые считают, что любое – или почти любое – предложение нужно принять хотя бы из вежливости, но я другого мнения. Не вижу оснований тратить время на то, что мне не интересно. Вы находите в этом что-то предосудительное, землянин?

– У меня нет ни благоприятного, ни неблагоприятного мнения об аврорских обычаях.

Она все еще ждет, слушает его. Чего она ждет? Может, того, что он хочет сказать, но пока не решается?

Она сказала с некоторым усилием:

– У вас есть еще что-нибудь, или закончили?

– Нет, не закончили, – сказал Бейли, вынужденный теперь вести игру дальше. – Вы поняли, что необычная для аврорца настойчивость Гремиониса может быть полезной вам.

– Да? Какая глупость! Какую пользу я могла бы извлечь из этого?

– Поскольку он явно был сильно увлечен вами, нетрудно было устроить, чтобы он увлекся другой, очень похожей на вас, женщиной. Вы настояли, чтобы он так сделал, возможно, пообещав принять его, если другая откажет.

– Кто эта бедняга, похожая на меня?

– Вы не знаете? Не разыгрывайте наивность. Я говорю о солярианке Глэдис, которая, как я вам уже говорил, находится под протекцией доктора Фастальфа как раз из-за сходства с вами. Вы не удивились, когда я упомянул об этом в начале нашей беседы, теперь уже поздно прикидываться не знающей.

Василия резко посмотрела на него.

– И из интереса Гремиониса к ней вы делаете заключение, что раньше он интересовался мной? И вы пришли ко мне с этой дикой догадкой?

– Это не дикая догадка. Есть другие существенные факторы. Разве вы отрицаете их?

– Я устала. Вы сказали, что Гремионис сначала интересовался мной, а затем моим подобием, солярианкой. А теперь вы хотите, чтобы я это отрицала. А зачем мне беспокоиться и отрицать? Даже если это и так, это мне никак не повредит. Это же не важно! Вы говорите, что меня раздражало это внимание, я его не хотела и хитроумно отвлекла его в другую сторону. Ну, и что?

– Не так важно, что вы сделали, важно – зачем. Вы знали, что Гремионис настойчив; он снова и снова предлагал себя вам, значит, так же много раз будет предлагать себя и Глэдис.

– Если бы она отказала ему.

– Она солярианка, у нее трудности с сексом, она отказывала всем, и, осмелюсь сказать, вы кое-что об этом знали; я думаю, что при всем вашем отстранении от вашего… доктора Фастальфа, вы достаточно чувствительны; чтобы приглядывать за своей заместительницей.

– Что ж, если она отказала Гремионису, то она показала хороший вкус.

– Вы знаете, что «если» тут нет. Вы знали, что она отказала.

– Опять-таки – что из этого?