Роботы утренней зари

22
18
20
22
24
26
28
30

– Еще что-нибудь?

– Еще несколько вопросов на другую тему, и я больше не буду докучать вам. – И осторожно добавил: – Сегодня. Вы знаете, что многие считают доктора Фастальфа виновным в убийстве Джандера?

– Да.

– Вы знаете, что сам доктор считает себя единственным, кто мог бы убить Джандера тем способом, каким его убили?

– Да. Доктор сам говорил мне это.

– Думаете ли вы, что Джандера убил доктор Фастальф?

Она неожиданно резко взглянула на Бейли и сердито сказала:

– Конечно, нет! Зачем ему это? Джандер был его роботом и доктор очень заботился о нем. Вы не знаете доктора, Илия. Он добрый человек, он никому не мог бы повредить и уж тем более роботу. Этого просто не могло быть.

– У меня больше нет вопросов, есть только одно дело сейчас – взглянуть на Джандера, если вы позволите.

Глэдис встала. Ее простое платье не было черным (как полагалось бы на Земле), а какого-то тусклого цвета, без единой яркой искорки, и даже Бейли, отнюдь не знаток одежды, понял, насколько это платье траурное.

– Пошли, – тихо прошептала она.

26

Они прошли через несколько комнат, по коридору и поднялись по короткому пролету лестницы в маленькую комнату, одна стена которой светилась. В комнате были койка и стул, больше ничего.

– Это была его комната, – сказала Глэдис и, как бы отвечая на мысли Бейли, добавила: – это все, в чем он нуждался. Я оставляла его одного иногда даже на весь день: я не хотела устать от него. Теперь я хотела бы, чтобы он был со мной каждую секунду, я ведь не знала, что у нас так мало времени впереди. Вот он.

Джандер лежал на койке, прикрытый до груди мягкой блестящей тканью. Лицо его было спокойно и нечеловечески безмятежно. Глаза широко раскрыты, но непрозрачны и без блеска. Он очень походил на Дэниела, и понятно, почему Глэдис было не по себе в присутствии Дэниела.

– Доктор Фастальф осматривал его?

– Да. Я в отчаянии пришла к нему, и если бы вы видели, как он бежал сюда, расстроенный, с болью, в панике, вы никогда не сочли бы его виновным. Но он ничего не мог сделать.

– Он раздет?

– Да. Доктор раздел его, чтобы осмотреть, а снова одевать не имело смысла.

– Вы позволите мне открыть его?