Алмазы Селона

22
18
20
22
24
26
28
30

— Модуль шестьсот семьдесят семь! — сказал патрульный в микрофон, выйдя на рабочую волну. — Вы оштрафованы на триста кредиток за нарушение правил поведения в зоне природного явления, представляющего опасность для жизни, параграф третий пункта…

— Пожалуй, выпишите еще один штраф, офицер, — перебил его голос из динамика. — Мельчают у вас водопады, что ли? Перестали производить впечатление. — Модуль снова нырнул в облако водяной пыли.

— Скорее, болван! — закричал Анахайм.

Они взлетели вверх, на сто метров над водопадом, и подоспели вовремя, чтобы увидеть, как нарушитель правопорядка выскочил у противоположной стороны обрывающегося в бездну потока, рванул вверх и растворился в небе.

— Эва! — прошептал Анахайм, проводив его тяжелым потрясенным взглядом.

— Ну, бабка, дает. — Патрульный покачал головой.

— Закрой рот, — процедил Анахайм.

— Я люблю свою мать. Благодаря ей я стал тем, что я есть. Нет, она не тянула меня за уши. Просто я всегда знал, каким она хотела бы меня видеть. Она ждала. И вот теперь, когда, казалось, все наладилось, между нами опять возникло непонимание…

— Все преодолимо, Ион.

— Проклятие! Этот человек сводит меня с ума! Он все время подкидывает мне новые проблемы. Меня тошнит от него самого, от этого его Селона и от его выходок…

— Сводить людей с ума — это его профессия. Или хобби. Чему вы удивляетесь?

— Ронда ушла от меня, Скальд… Она оставила записку, что должна побыть в одиночестве…

Ион без конца курил свои сигары, рассеянно стряхивая пепел то в горшок с цветами, то в свернутый из бумаги пакетик, хотя перед ним на столике стояла пепельница.

— Она действительно была угнетена, — смущенно проговорил Скальд. — Но вы должны набраться терпения и ждать…

Ион поднял голову.

— А чем она была угнетена?

— Историей с господином Риссером.

— Чего?

— Она винит себя в его смерти, хотя прошло столько лет. И возможно, это сильное чувство вины перед семьей привело к ее уходу. Я посоветовал ей обратиться к врачу. Конечно, мало приятного в той истории, но — надо забыть, сказал я ей…

Ион усмехнулся, сломал пальцами сигару, аккуратно сложил ее в горшок с розами и раскурил новую.