Миллер задумался.
— Вероятно, — сказал он после паузы, — произошла какая-то случайность…
— Гадать нет смысла, — сказал Чвиз. — Что бы там ни произошло. Гард прав. Надо думать, как использовать это обстоятельство.
— Вы действительно не можете продолжать дублирование? — спросил Гард.
— Сейчас нет, — ответил Миллер. — Установка в чужих руках.
— Но они думают, что можете! — воскликнул Честер.
— И это наш козырь, — добавил Гард.
— Второй наш козырь тот, — продолжал Честер, — что они уверены в заговоре и дрожат за себя. Следовательно…
— И главный наш козырь, — вставил слово Гард, — волнения в стране.
Миллер посмотрел на него с недоверием:
— Простите, но как вы, комиссар полиции, один из оплотов власти, можете радоваться волнениям?
— А как вы, профессор Миллер, один из научных оплотов власти, могли планировать потрясение основ этой власти? По-моему, Чвиз уже задавал вам этот вопрос.
— Обстоятельства… — буркнул Миллер.
— Я тоже исхожу из обстоятельств. А они подсказывают мне, что в сложившейся обстановке мы заинтересованы… — Гард запнулся, — в революции. Это наш единственный козырь.
— Не надо считать козыри, — сказал вдруг Чвиз. — Через несколько часов все равно не будет ни одного.
Он сказал эти слова так спокойно и убежденно, с такой жуткой размеренностью, что по спинам у каждого пробежали мурашки.
— Чвиз, — тихо сказал Миллер, — прошу объясниться.
— Скажите, Гард, — вместо ответа спросил Чвиз, — каким образом по золотой коронке вы угадали происхождение профессора Миллера?
— Извольте, — начал Гард. — Я прежде всего предположил, что синтетический труп должен разложиться как-то иначе, нежели естественный… Простите, Миллер, что я столь циничен в вашем присутствии. Но, обнаружив пустой гроб, а в гробу золотую коронку, я понял, что при всех случаях коронка была естественной. Или профессор поставил ее до сублимации — и тогда я подумал бы о странных ворах, которые украли полуразложившийся труп, нарочно выбросив золотую коронку. Или Двойник поставил ее в период после сублимации до своей смерти — и тогда естественно, что от него осталась лишь коронка. Логично?
— С одной поправкой, — медленно сказал Чвиз. — Тело Двойника не поддается гниению. Оно просто исчезает. Десублимируется. Превращается в ничто.