Золотые сердца с червоточинкой

22
18
20
22
24
26
28
30

– Что за представление вы тут затеяли?

– Хотели увести ее домой.

– Послушай, приятель, я тебе вот что скажу. Она достаточно взрослая, чтобы решать самой, и, если не желает возвращаться, заставлять ее никто не вправе. Валите отсюда, пока целы.

Он поглядел на меня так, словно собирался объяснить, чем я рискую, становясь на дороге у Владычицы Бурь. Потом пожал плечами и отвернулся. Плоскомордый отпустил тех двоих, которых держал за шиворот, и они принялись приводить в чувство остальных.

Амбер раскрыла было рот, но я велел девушке отправляться в дом. Поговорить можно и потом, когда останемся наедине. Она подчинилась. Слуги Рейвер Стикс потопали прочь, их взгляды не сулили мне ничего хорошего.

– Гаррет, ты, похоже, чему-то научился. Сначала дело, потом разговоры. А им явно хотелось тебя послушать.

Морли Дотс, сидевший на соседнем крыльце, поднялся и присоединился к нам. Мы втроем некоторое время глядели вслед типам в ливреях Владычицы Бурь. Я помалкивал. Наконец Морли протянул мне сложенный листок бумаги. Я посмотрел Дотсу в глаза. Он ничуть не смутился.

На листке было написано: «Лаймен Гамелеон».

– Я о нем слышал. Важная шишка с Холма. Может, объяснишь?

– Просто решил сэкономить твое время. Войска в город гоблинов послал именно он. Между прочим, этот самый Гамелеон – ближайший сосед Владычицы Бурь и ее злейший враг, причем не только в политике. К тому же он – двоюродный брат ее мужа, которого старше на несколько лет.

– Очень интересно. Спасибо, Морли.

– Не за что, Гаррет. – Он помахал рукой и двинулся прочь.

Я прекрасно понял истинную подоплеку его поступка: оказав эту услугу, Морли как бы протянул мне оливковую ветвь.

– Я, пожалуй, тоже пойду, – проговорил Плоскомордый. – Позаботься о мисс да Пена, Гаррет.

Я проводил его взглядом. Что он, черт побери, хотел сказать? Друга Уолдо не поймешь, не разберешь, кто перед тобой – слегка придурковатый малый или закоренелый циник.

Я захлопнул дверь, задвинул засов и огляделся по сторонам.

– Амбер!

– Я в твоем кабинете.

Она сидела в кресле за столом и, похоже, дулась.

– Выше нос, девочка. Все просто замечательно.