А вот и домик, в котором родилась и выросла Оля Русинова. На летней кухне хлопотала ее мама, красивая и рослая женщина, жена мичмана Анатолия Русинова, который служил сверхсрочную в бригаде морской пехоты.
Надежда Васильевна услышала глухой стук, который доносился из сарая, покачала головой.
Раздался новый стук, потом опять и опять…
Мать Оли решительно направилась к сараю.
— Оля! — крикнула она. — Кончай баловаться… — В школу опоздаешь!
— Последний раз, мама, — послышался голос Ольги.
Надежда Васильевна решительно распахнула дверь, на которой висел деревянный круг, утыканный металлическими ножами.
А момент, когда Надежда Васильевна принялась раскрывать дверь, в круг вонзился нож. Он прошел по касательной и вошел в дерево под углом.
Оля появилась в глубине сарая. На ней была надета школьная форма, белый фартук, кружевной воротничок.
Ну форменная гимназистка!
— Мам! — укоризненно проговорила она. — Разве так можно? Технику безопасности не соблюдаешь…
— Вот я тебе сейчас дам подзатыльник… Будет тебе безопасная техника!
Надежда Васильевна с притворной строгостью замахнулась на дочь, но та увернулась и, подхватив портфель, побежала со двора.
Оля Русинова в школьном классе, она сидела у окна и смотрела на белый лайнер, застывший у причала, рядом с Графской пристанью.
Может быть, с того места, где в действительности учится юная героиня, знаменитую эту пристань и не видно. Пускай… Белоснежный теплоход существовал в Олином сердце.
— Русинова, — раздался голос учительницы. — О чем ты думаешь? Где ты сейчас? На консультации по русскому языку или в бассейне реки Лимпопо? Ты уверена, что справишься с сочинением на аттестат зрелости?
Оля пожала плечами и ответила:
— Я напишу сочинение о собственной жизни. И зрелости…
Затем, несколько смутившись, школьница добавила:
— Извините, Людмила Павловна.