Вторжение

Александр Иванович резким пинком распахнул дверь, ворвался в спальню, держа пистолет у бедра. Один из бандитов вскочил с постели с автоматом в руке, но тут же свалился, сраженный пулей комбата. Во второго бандита майор Ячменев выстрелить не успел. Тот прыгнул за спинку стула, на котором пытал капитана, и присел, прикрываясь телом мастера, будто щитом.

— Стреляйте! — закричал капитан. — Стреляйте!

Капитан резко рванулся в сторону, стул опрокинулся, и майор умело послал вторую пулю, которая поразила бандита в лоб.

«Почин дороже денег», — жестко усмехнулся Станислав Гагарин и легонько дунул в отверстие пистолетного ствола.

Тройка головорезов, посланных Шкипером, проникла уже в румпельное отделение. Боевики озирались, держа наготове оружие. У Жоры был в руках пистолет, у двух — автоматы без прикладов — оружие, исполненное в десантном варианте.

Пропустив их мимо себя, затаившийся Андрей выжидал.

Бандиты подошли к рулевой машине, забросили автоматы за спину. Жора спрятал пистолет в висящую на груди наплечную кобуру и принялся осматривать рулевую машину. Он тоже был из моряков и кое-что понимал в этом. Жора чертыхался, разговаривал с сообщниками.

Андрей Павлов осторожно подкрался к ближайшему от него уголовнику, резким движением захлестнул на горле автоматный ремень и утащил обезвреженного бандита в сторону. Исчезновение товарища двое других не заметили.

Иван Гончаренко и Федор Иванов продолжали, тем временем, спускаться в машинное отделение.

Застрелив двух головорезов в каюте капитана, Александр Иванович перевел дух и почувствовал, как некто иной, вместившийся в его существо, свершил временный переброс, увидел себя в номере гостиницы флота сидящим напротив товарища Сталина.

— Стремитесь исключить в собственной практике элементы случайного, понимаешь, — наставлял ученика и сподвижника в борьбе с ломехузами вождь. — Исключить деспотизм Его Величия Случая в земной жизни невозможно, но стремиться к этому, молодой человек, надо.

— Случайное и необходимое, — задумчиво произнес майор Ячменев, нимало не удивляясь ни собеседнику, ни тем словам, которые он произносил и которых не было в прежней лексике командира батальона.

Он знал, что это философские категории и сумел бы простыми словами, по-житейски объяснить суть понятий, хотя и не задавался никогда целью глубоко постичь особенности этих двух видов объективных связей материального мира.

Но сейчас перед Ячменевым будто открылась некая заслонка. Майор явственно, едва ли не физически представил, что необходимость вытекает из внутренней сущности явлений и обозначает их закон, порядок, формообразующие принципы. Необходимость есть то, что обязательно должно произойти в конкретно сложившихся условиях.

И совсем наоборот — случайность. Основание ее не в сущности данного явления, а в воздействии на данное явление иных явлений. Случайность есть то, что может и произойти, и не произойти.

— Это как в нашей истории, — произнес командир батальона. — Я и мои ребята могли оказаться на «Великой Руси», но кто нам мешал выйти в море на «Иване Франко», или «Федоре Шаляпине». А вообще любое явление немыслимо как без внутренней необходимости, так и без внешних случайных предпосылок. Потому необходимое всегда с неизбежностью дополняется случайным, которое в свою очередь имеет основанием необходимое, есть форма его проявления.

— Не запутались? — участливо улыбнулся Иосиф Виссарионович. — В земной жизни я, понимаешь, соображал по этой части, но как-то отвлеченно, никак не сумел научиться переносить эти понятия на конкретную деятельность. А вы должны помнить: за случайностью всегда скрывается необходимость, она и определяет ход развития в природе и обществе. Там, где на поверхности, понимаешь, происходит игра случая, там сама эта случайность всегда оказывается подчиненной внутренним, скрытым законам. Все дело лишь в том, чтобы открыть эти законы.

— Можно попасть под случайную пулю, а можно, призвав на помощь боевой опыт, и уклониться от нее, — заметил майор Ячменев.

— Первый вариант для вас исключаю, — сказал вождь. — Приказываю уклониться! При вашем-то, понимаешь, опыте, майор…

— Постараюсь, — ответил Александр Иванович. — Навык, разумеется, есть.