Кодекс поведения

Джени вспомнился эпизод из репортажа, пятиминутного сообщения о разбившемся скиммере. Репортер смотрел на обломки по-ребячьи широко раскрытыми глазами, так, словно никогда раньше не сталкивался со смертью.

— Думаешь… — Голос Эвана дрогнул. Он извлек из-под сиденья термос и наполнил кружки. — Думаешь, все из-за меня?

Джени подняла на Эвана глаза. Невозмутимый профиль. Лишь подрагивающая жилка у виска выдает напряжение.

— Нет. С чего ты взял?

— Сплетни всякие ходили, достаточно мерзкие, чтобы Кабинет в любую минуту создал комиссию по расследованию. Вот почему Као попросила меня не высовываться. Чтобы не осложнять и без того деликатные вопросы: Сама понимаешь, наши отношения с идомени, взаимоотношения между Землей и колониями. Постоянные стычки между их и нашими колониями. Замкнутый круг. Понимаешь, что я имею в виду? — Рука Эвана невольно дернулась к горлу. — Као затягивает петлю у меня на шее, на пару со своей подругой, ми-«истром внешних отношений Улановой. Я не согласен с их методами работы, и они хотят, чтобы я ушел.

— Помнится, ты говорил, что периодическая чистка в политике — обычное дело.

— Я уже не тот, что был, Джен. Гибель детей, теперь жена. Смерть ходит за мной по пятам. Это отталкивает людей. Тех людей, на чью поддержку я рассчитывал. — Дождь припустил, и теперь вода струилась по стеклам, словно они оказались под водопадом. — Все против меня. Я не могу сражаться один.

Джени отрешенно следила за струйками воды. Шаблонные фразы о том, что Эвану только сорок два, что у него еще все впереди, что он может снова жениться и будет снова на коне, казались ей неуместными. Смерть изменила сценарий. Она подняла вопросы, которые нельзя было оставить без ответа, напомнила о том, что значит взять себя в руки, не падать духом, поддерживать свой имидж в глазах общественности. Кому, как не мне, знать, что это такое?

Эван неловко заерзал.

— Я тоже думаю, что Лиссу убили, — сказал Эван. — И раз уж мы возобновили отношения с идомени, я явно кому-то мешаю. Мне необходима поддержка. — Он протянул руку, но его ладонь повисла в воздухе, не решаясь опуститься на руку

Джени. — Мне нужна помощь друга, который смог бы выяснить, что случилось в действительности.

— Ты хочешь, чтобы я летела с тобой на Землю?

— Мне нужна твоя помощь, Джен. Мне нужен друг, который знает меня, знает идомени, всю подноготную наших с ними отношений, и который непременно найдет, где собака зарыта.

А я и так знаю, можно сказать, сама ее закопала, подумала Джени, глядя на руку Эвана. Та дрожала. Едва заметно. Это их встреча так его разволновала? Или ему и в самом деле приходится тяжко?

— Я знаю, что виноват перед тобой. Все могло сложиться иначе, — сказал он, а его ладонь опустилась на сиденье рядом с коленом Джени. — Все еще сердишься?

— Нет.

— Едва ли. На тебя это. не похоже. Ты живешь по своим правилам. У тебя свой нравственный кодекс. Ты идешь напролом, но на тебя можно положиться.

— Мы расстались много лет назад. За эти годы я могла измениться.

Эван продолжал, словно не слыша ее слов.

— Моя карьера будет в твоих руках, ты поймешь, насколько я тебе доверяю. Единственное мое условие — постарайся быть осторожной. Кто знает, чем все может обернуться.