— Например? — живо спросил он.
Диксон шумно вздохнул.
— Видите ли, сэр, церковь эта, похоже, безоговорочно верит в Армагеддон: они дожидаются конца света, то есть, по сути, свято преданы идее его приближения, верят буквально каждому слову в Апокалипсисе. В частности, когда придет конец света, прихожане этой церкви вознесутся на небеса, оставив здесь всех нас принимать участие во вселенской кровавой бойне между добром и злом.
Секретарь сидел, выпрямившись на стуле. На мгновение ему даже стало трудно дышать. А ведь правление наверняка не в курсе истинной приверженности Куртца. И хотя деятельность Корпорации, по сути, направлена на создание всеобщего хаоса и разрушения, несомненно, в ее планах нет непоправимого разрушения: главная и единственная задача — изменение баланса власти в свою пользу.
Миллер увидел, что Диксон ждет ответа, обеспокоенно глядя на него, и взял себя в руки. Время действовать пришло.
— Спасибо, Диксон. Вы, как всегда, потрудились на славу. Уверен, нет нужды просить вас держать эту информацию в тайне. Пожалуйста, приготовьте мне машину, я буду готов через пять минут.
Как только Диксон вышел из комнаты, секретарь Миллер встал и подошел к встроенному тиковому шкафу в углу. Достав из кармана ключ, он открыл дверь шкафа и проворно пробежался пальцами по цифровому кодонабирателю сейфа. Щелкнули замки, и четырехдюймовая стальная дверца распахнулась. Он запустил руку внутрь и вынул безобидный с виду коричневый конверт. Сложив его пополам, он сунул его во внутренний карман пиджака, закрыл дверцу и запер сейф.
Сердце Миллера бешено колотилось. Он пригладил волосы. Капельки пота собрались на висках. Поправляя пиджак, он недоверчиво покачал головой, подумав о дерзости и безрассудстве своих действий. Если кто-то узнает о том, что он творит, да хотя бы заподозрит — ему не дожить и до вечера. И, что особенно жаль, Диксона придется убрать.
Секретарь Миллер подошел к двери кабинета и опустил ладонь на ручку двери. Мрачная складывается ситуация. Одно утешало — информация о том, что «академиков» уже нет в живых.
37
Эрнан гнал машину уже четыре часа, отчаянно стараясь успеть доставить своих пассажиров в целости и сохранности к боливийской границе. Они обогнули с юга краешек берега величественного озера Титикака, изумившись его необъятным размерам. Куда ни глянь — всюду возвышались вершины Анд, одни прятались в облаках, другие были видны с поразительной четкостью на фоне завораживающей небесной синевы. Вдоль границ озера растительность была скудной. Их путь пролегал высоко над верхней границей лесов; в условиях бедной почвы и почти постоянного холода хорошо жилось только самым выносливым представителям горной флоры. Эрнан обратил внимание ученых на множество морских раковин у берега и другие свидетельства Великого потопа, достигшего Андского плато, — две мили над уровнем моря.
Они помчались дальше с головокружительной скоростью, пока не достигли развалин великой цитадели Тиуанако — заброшенного города в облаках.
Эрнан направил машину в тупичок на обочине современного шоссе, бегущего мимо древнего святилища, и заглушил двигатель. В четырех часах езды отсюда начиналась территория безопасной Боливии. На равнине перед ними широко раскинулся древний город, являющий собой развалины величественных каменных зданий и высокие пирамидальные земляные курганы — свидетельства давно исчезнувшего жречества.
— Я хочу, чтобы вы уделили внимание этому месту, хотя бы только на минутку. Перед вами самое почитаемое наше святилище. В сердце этого разрушенного города находится осевший в землю храм, а внутри его — колонна из красного камня. На колонне высечено изображение мужчины. С бородой. Кто бы это ни был, он точно не инка.
Рутерфорд повернулся и вопросительно взглянул на Эрнана.
— Вы много видели в Перу индейцев с бородой?
Кэтрин медленно покачала головой.
— Это Виракоча?
— Да! Повсюду в этом древнем городе можно встретить высеченные изображения Виракочи и его спутников. На некоторых он изображен со слонами и лошадьми. В Южной Америке слонов нет уже больше десяти тысяч лет. Самая большая статуя представляет Виракочу в виде русалки или тритона. Верхняя половина туловища — человеческая, ниже пояса тело покрыто чешуей: он одет в некое подобие плаща из рыбьей чешуи.
Рутерфорда остро заинтриговал его рассказ:
ebooksa