Едва дверь распахнулась, Катерину обдала волна жара. Вся внешняя сторона двери была объята пламенем, языки которого, обрадовавшись неожиданному приглашению, ворвались внутрь и стали с жадностью лизать притолоку и нижнюю часть галереи.
Направив спрыск огнетушителя на дверь, Катерина повернула рукоятку запорного устройства. Треск огня заглушило сухое фырканье, и на деревянную поверхность полетели плотные белые хлопья. Под напором пены языки пламени с сердитым шипением отступили, и охвативший дверь огонь потух, так и не успев пробраться внутрь. Старательно зажимая левой рукой нос и рот, чтобы избавиться от тошнотворного запаха гари и тлеющей краски, Катерина прошла сквозь дымящийся дверной проем, волоча за собой огнетушитель.
Снаружи огонь жадно лизал деревянный фасад здания под окнами, и девушка сразу же принялась сбивать пламя с помощью огнетушителя. Из-за пышущего жара ей приходилось несколько раз отступать назад и переводить дух, прежде чем вновь вступать в борьбу с огнем. Из-за тяжести огнетушителя руки ее дрожали, пальцы, удерживающие рукоятку, сводило от напряжения. От едкого дыма слезились глаза, так что все вокруг казалось ей неясным и расплывчатым. Однако, несмотря ни на что, Катерина ни на мгновение не снижала напора, и вскоре ей удалось потушить огонь на правой стороне фасада.
Левая сторона горела не так интенсивно, однако, когда Катерина погасила примерно половину всех огненных языков, пена иссякла. Девушка продолжала отчаянно дергать рукоятку запорного устройства, прежде чем до нее дошло, что огнетушитель пуст. Она отшвырнула бесполезный теперь аппарат, который с металлическим лязгом стукнулся о тротуар.
Катерину охватила гневная досада. Она со злостью сорвала с себя куртку и стала сбивать ею оставшееся пламя. Ей казалось, что огонь издевается над ней: при каждом ударе он слегка отступал, с тем чтобы уже в следующую секунду вспыхнуть опять. Девушка изо всех сил хлестала курткой по фасаду магазина, однако на месте каждого потушенного ею языка пламени моментально вырастали два новых.
Вдруг она почувствовала, как на плечо ее легла рука.
— Ну-ка подвинься, — сказал кто-то за спиной Катерины и рукой отодвинул ее в сторону от разгорающегося огня. На ее месте оказалась какая-то фигура, и девушка с облегчением услышала звук работающего огнетушителя.
Катерина бросила куртку на землю и протерла глаза. Позади нее собралась уже толпа народа. Люди стояли и смотрели на пожар, как будто это был праздничный костер, какой зажигают в ночь на Иванов день. Оттеснивший ее человек хрипел и задыхался от жара, однако огонь мало-помалу сдавался, и вскоре фасад магазина превратился в лишь слегка дымящийся остов из обугленных досок. За пеленой дыма Катерина различила силуэт Йона; он громко ругался, нещадно хлеща по полу своим пиджаком. Она вбежала в магазин практически в тот самый момент, как Йону удалось затушить последние языки пламени. Белая рубашка, бывшая на нем, выбилась из брюк, насквозь промокла от пота и вся была перепачкана сажей и копотью.
— Ты как, в порядке? — спросил Йон, не отводя глаз от пола, высматривая застрявшие в ковровом покрытии угли.
— Ничего, — ответила она и огляделась в поисках Иверсена.
Он лежал на полу за прилавком, свернувшись клубком и весь сотрясаясь от крупной дрожи, как будто ему было холодно. Одежда на его спине местами прогорела, сквозь рубашку и толстый свитер кое-где проступала кровь. Катерина опустилась рядом со стариком на колени и обняла его за плечи. От ее прикосновения Иверсен вздрогнул всем телом и громко застонал.
— Это я, Катерина, — мягко сказала девушка.
Иверсен поднял голову и посмотрел на нее. Крошечные осколки стекла впились ему в одну половину лица, все оно было покрыто кровью. К счастью, очки его остались целы и защитили глаза, которые в данный момент жалобно смотрели на девушку.
— Мне определенно нужен врач, — простонал он и попытался улыбнуться.
Снаружи, как будто дождавшись нужной команды, взвыли сирены.
— «Скорая» уже едет, — сказал Йон, также склоняясь над стариком. — Пойду покажу им дорогу, — добавил он и вышел из магазина.
Иверсен прикрыл глаза.
— Книги, — блеклым голосом произнес он. — Они…
— Они целы, — успокоила его Катерина. — Те, что были в наружной витрине, сгорели, но с остальными все в порядке.
Старик слабо улыбнулся, хотя было видно, что это причиняет ему боль.
ebooksa