На Тверской меня засасывает поток фланирующей публики. Милену я нахожу быстро: она действительно в гейм-центре. Она скрывается в массивном сооружении с сервомоторами, с двумя анатомическими лежанками и сложными штурвалами. Широкий люк, изображающий бронированную плиту, сдвинут в сторону. Однозначно Милеша не играет в космонавта, но какого черта она тут делает, вместо того чтобы выбирать наряды?
И вдруг люк «звездолета» до конца отъезжает в сторону. Положив руки на штурвал, Милена внимает и кивает, а рядом, повернувшись боком, что-то говорит девица в белом анораке с высоким стоячим воротником.
Я стремительно разворачиваюсь, но, пока глаза привыкают к перемещениям блеска, пока нахожу верный угол, картинка меняется. Продираюсь сквозь вопли динозавров, выстрелы и хохот, пальмовые листья и напряженные улыбки продавцов.
– Где она?! – одну за другой дергаю дверцы пустых гейм-боксов.
– Кто, милый? – Милеша распахивает глаза. – Ой, как ты меня напугал! Почему ты вернулся? Что случилось? Ты решил не ехать?
Девчонка-менеджер застывает с микрофоном у рта и пачкой буклетов в руках. Из галереи вежливо выглядывает черный швейцар в ливрее.
– Она только что подходила к тебе, эта, со стоячим воротником, похожа на иностранку!
На ее лице – полная беспомощность, затем она сменяется почти детской радостью.
– Ах, милый Тео, ты так напугал меня! Как здорово, что ты ревнуешь… Как это приятно, оказывается. Но здесь никого нет.
…Толчок в спину, толчок в грудь. Темнота и яркий свет. Влажная салфетка, цепкая рука на лбу, перед носом – бумажный пакет на случай рвоты. Комариный писк в ушах и тряска во всех мышцах. Ощущения при выходе из стрима всегда довольно болезненные. Возникает какой-то там резонанс, организм перформера подстраивается под ритмику и восприятие другого человека, а выход всегда происходит резко.
Мохнатые брови сошлись у переносицы, надо мной озабоченная физиономия Гирина.
– Говорить можешь? Воды дать?.. Януш, давай сразу, первые впечатления. Дружочек, приди в себя! Ты что-то видел? Пойми же, все, что у нас есть, – это твои впечатления. Ах, черт! Техник кричит, что чип уже разрушился. Вот же гад этот Костадис!.. Что там было, дружок? Кого ты там видел, ну?!
Меня уже не тошнит. Все хорошо, все просто замечательно. Я дорого бы дал, чтобы оказаться сейчас с Костадисом в одном самолете. Потому что запись оборвалась на самом важном для меня месте. Потому что внешность женщины в белой куртке мне чертовски знакома.
Никто на моей новой работе не узнает, что благодаря бывшим коллегам из Управления я раздобыл несколько следящих приборчиков элитного класса. Одна из таких «стрекозок» периодически охотится за Ксаной. Это мерзко, это недостойно, но я ничего не могу с собой поделать.
Я никогда не ревновал Ксану к ее розовым подружкам, но память на лица сыграла шутку. Девка в белом анораке знала погибшую Милену Харвик. Эта же девка как минимум дважды целовалась с моей женой в барах. Только у нее была другая прическа, цвет волос и глаз, и на бровях светились скрабстилы.
Итак, мужик из ресторана встречался мне у собственной двери, а девушка, встретившаяся с Миленой, прежде лапала мою жену.
– Он тот еще пройдоха, наш Костадис, – выдавливаю я сквозь кашель. – Никого там нет, он над нами посмеялся. Ничего интересного я не видел.
8. Подполковник и коко
«Опель» вырвался из бесконечной вереницы авто, летящих по Второму транспортному, и занял очередь к терминалу. Все, кто хотел покинуть столицу, честно дожидались под светящимся табло.
«Внимание! Вы выезжаете из зоны милицейского контроля! Для лиц, не имеющих постоянной московской визы, проезд только через транзитные посты!»
ebooksa