— Придумал человек с короткой фамилией[208]? — уточнила Змей.
— Ну да, наверное. Так с ходу не вспомню…
— Могу себе представить, — сказала Змей.
— А почему на микропленках? — спросила Джоан.
— М-м? Ну, она же ежедневная. А квартира все же не
— Но разве «Уолл-Стрит Джорнэл» нет на дисках или хотя бы на цифровых пленках?
Джерри Гант пожал плечами:
— Может, и есть. Но мне нравится крутить такие маленькие бобины.
— Ладно, мистер гениальный профессор, — сказала Винни Гант, заходя в прихожую. Бельевой прищепкой она прицепила Джерри на подтяжку клочок бумаги. — С одной стороны написан этаж, а с другой — карта, как пройти к лифту, отмечены все западни и зыбучие пески. Постарайся до вечера не потерять.
— Хорошо, мамочка, — ответил Джерри, нисколько не испугавшись ее резкости. Именно это, среди прочего, с самого начала Винни в нем и привлекло — хотя Джерри был мужчиной некрупным, но редко чего боялся. «Я знаю, отчасти это связано с тем, что он еще и реальность от истории не слишком хорошо отличает, — призналась однажды Винни Джоан. — Но я не раз замечала, что его сторонятся уличные грабители и агрессивные собаки, поскольку он просто не воспринимает их серьезно. Это своего рода сила».
— Мне пора снова наверх, — сказала она, слегка наклонив голову, чтобы поцеловать Джерри. Айн Рэнд заерзала в Лампе, и Джоан поняла, что эта картина — мать признанного гения на полголовы выше мужа — не очень соответствует объективистской парадигме героя-мужчины и его боготворящей женщины. Но Винни вскоре ушла, похлопав перед уходом Джоан по плечу, и Айн постаралась укрепить свое впечатление о Гантах каким-нибудь комплиментом.
— Подтяжки у вас хорошие, — сказала она, не упоминая в хвалебной ремарке прищепку и записку. Подтяжки у Джерри были ярко-красные с узором в виде долларов.
— Ну спасибо! — ответил Джерри. — Мне их Винни купила на распродаже. Пока сидел на этой старой грейпфрутовой диете из «Пост», я сбросил двадцать футов — это, по сути, контролируемое недоедание, — а купить подтяжки куда проще, чем ушивать штаны в талии. В любом случае, я вряд ли удержу такой вес.
— Вы как историк, — продолжала Айн, — наверняка знаете, что знак доллара — это буквы, обозначающие Соединенные Штаты, то есть US, наложенные друг на друга. И я всегда считала, что этот символ идеален для человека, занимающегося свободной торговлей, человека проницательного. Такого, как ваш сын.
— Гарри хороший мальчик, — согласился Джерри. — Но вот, боюсь, что эта версия про знак доллара — неверная.
У Айн на устах застыла улыбка.
— Простите?
— В смысле, я, разумеется, уже слышал эту теорию с первыми буквами и понимаю, что ярому американофилу она может прийтись по душе. Но именно такая притягательность и подозрительна. Как правило, чем романтичнее кажется легенда, тем вероятнее, что это выдумка.
— Вы предполагаете, что знак доллара — это не буквы US?
— Я не предполагаю. Я читал оксфордскую монографию по данной теме и эссе в «Харперс» — оно, правда, не такое серьезное. Слово «доллар» — богемское, произошло оно, разумеется, от «Йоахимсталера»[209] или, сокращенно, «талера» — первой серебряной монеты, отчеканенной в 1519 году под руководством немецкого графа Шлика. А знак доллара Томас Джефферсон[210] почти наверняка скопировал с испанского пиастра, то есть
ebooksa