— Что? — ответил Фрэнки.
— Эй, — сказал Сальваторе, — а что ты делаешь на трамплине?
— Что с моей машиной?
— А почему на тебе только один кед?
— Сальваторе, ёб твою мать, что с моей машиной?
Сальваторе пожал плечами:
— Она пропала. А что ты делаешь на трамплине в одном кеде, Фрэнки?
— Хочу вытащить из воды ту пилотку.
— Какую пилотку?
— Вон
— Фрэнки, это плавник.
Фрэнки Лонцо не делал сальто назад с третьего класса, с уроков миссис Петруски, но когда под тобой к поверхности подымается большая белая акула, любое упражнение вспомнишь. Когда Майстербрау ударила мордой по нижней стороне трамплина, Фрэнки подался назад, перекинув ноги вверх и за голову — короче, классически. Он повторял этот фокус снова и снова, не остановившись, даже когда расшиб затылок до крови, но после нескольких безупречных кувырков запутался в собственных локтях и коленях.
Когда в голове прояснилось, Фрэнки обнаружил, что сидит у забора — укатиться дальше он просто не мог, для этого надо было выйти через ворота. Сальваторе стоял рядом, держа руки в карманах и скалясь так, что Фрэнки захотелось совершить убийство. Трамплин исчез.
— Со мной все в порядке? — спросил Фрэнки, проверяя, целы ли руки-ноги. — Я живой?
Сальваторе вынул руки из карманов и развел их дюймов на шесть.
— Вот столько не хватило, — сказал он.
— Трамплин. Что за херь, она что, трамплин сожрала?
— У нашей рыбки хороший аппетит.
— Да уж, может, даже лучше, чем ты думаешь.
— Она странно выглядела, Фрэнки.