— Посмотрите, они все еще держат менору Табиты, — сказала Джуди, показывая на подсвечник.
Я узнала этот специфический символ иудаизма. Рядом с менорой Табиты стояли и другие, но воплощавшие совершенно иную идею.
— Каждый ребенок имеет свою менору? — спросила я.
— В некоторых семьях — да, — ласково ответила Джуди. — Вот менора Виктора, — показала она дрожащей рукой. — Конечно, его менора должна быть особенной.
Она улыбнулась мне заговорщицкой улыбкой, которая говорила, что все подростки — трудные люди. Менора Виктора была похожа на маленькую подставку или полку с восемью свечами на ней, а за свечами было зеркало с изящной медной верхушкой.
Если бы обе меноры не были сделаны для того, чтобы поддерживать свечи, я бы не угадала в них один и тот же религиозный предмет.
— Моя дочь, — сказал Фред Харт, показывая на фотографию трясущимся пальцем.
Я послушно посмотрела на снимок, запечатлевший очень счастливую женщину. И очень привлекательную, с короткими каштановыми волосами и большими карими глазами. Она сидела в железном садовом кресле, выкрашенном в белый цвет. Сад был в зените своей красоты, наверное, в мае. Женщина держала на коленях ребенка — похоже, Виктора, маленького мальчика в матросском костюмчике. Его волосы тоже были огненными — неудивительно, ведь оба родителя рыжеволосы, — и он улыбался в объектив.
Мне подумалось, что ему здесь года два, хотя я плохо угадываю возраст детей. Мистер Харт прикоснулся к фотографии с суровой нежностью, а после молча отвернулся, чтобы встать у окна и уставиться на улицу.
Джуди и Бен повели меня познакомиться с их вторым сыном, братом Джоэла Дэвидом, — он оказался не так обаятелен, как брат. Я уже видела Дэвида на фотографиях, но человек во плоти не произвел на меня большого впечатления. У Дэвида были такие же рыжеватые волосы и голубые глаза, как и у Джоэла, но он был стройнее, а глаза его не имели притягательной силы глаз брата.
Похоже, Дэвид Моргенштерн был не очень рад меня видеть. По тому, как он сдержанно прикоснулся к моей руке, вместо того чтобы по-настоящему ее пожать, я поняла, что он не представляет, почему нас с Толливером пригласили в дом его брата. Я и сама не совсем это понимала, поэтому не винила его за холодный прием.
Странно, на предыдущей нашей работе нас тоже пригласили отобедать в доме клиента. Но это едва ли было в порядке вещей. Обычно мы приезжали в город и уезжали из него как можно быстрее. Мне не нравилось вступать с клиентами в тесные отношения. Это вело к более глубокой вовлеченности в их проблемы, что означало беду. Я быстро пообещала себе, что больше так поступать не буду.
Хотя Фред Харт так и остался отстраненным в маленькой толпе, старшие Моргенштерны решили, что должны позаботиться обо мне. Так как Бен и Джуди настойчиво тащили меня с братом от гостя к гостю, не было никакой возможности избежать знакомства со следующим человеком в этом туре.
— Это Фелисия Харт, бывшая невестка нашего сына Джоэла, — сказала Джуди, в ее голосе прозвучали легкие прохладные нотки. — Дочь Фреда.
— Первая жена Джоэла, Уитни, была просто прелесть, — сказал Бен, и это было одним из способов дать понять, что сестра Уитни вовсе не прелесть.
Здесь определенно имели место неприязненные отношения. Что же такое могло произойти, чтобы старшие Моргенштерны так невзлюбили Фелисию?
— Мы знакомы с Фелисией, — сказала я, и в тот же самый миг та произнесла:
— Конечно, я видела Толливера и Харпер в их отеле, — и с идеальным апломбом пожала нам руки.
Но ее глаза не были столь же нейтральными, как ее манеры. Я считала, что ей все равно, увидит ли она меня сегодня, но ожидала от нее сильной реакции при виде Толливера. Я думала, ей будет приятно с ним встретиться.
Вместо этого я бы классифицировала ее реакцию как вулканическую или «огонь под пеплом».
ebooksa