Ухмыльнувшись, Сандерс протянул ему фотографию. Но и на этот раз Мелвин ничего не увидел. Он поскреб одно из голубых пятен.
— Сдаюсь, — сказал он, возвращая снимок. — Что это за привидения?
— Призраки райских птиц, — Сандерс указал на одно из пятен. — Королевская райская птица, райская птица принцессы Стефании. Это, по-моему, ифрита Ковальди…
— Откуда…
— Знаешь, как появился праздник Воздушных Змеев? — перебил его Сандерс и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Все думают, он был от основания Порт-Корвета. На самом деле — традиции лет тридцать. А началось все с того лета, когда на Острове жили райские птицы.
Он глубоко затянулся и выдохнул в потолок колечко. Дымные петли походили на парящую птицу.
— Кто жил? — переспросил Мелвин.
— Райские птицы. Вороны, но разноцветные и яркие, прямо драгоценные камни в пиратском сундуке. С пышными хвостами и лентами. Да видел ты их, по телевизору или в зоопарке.
— Видел, — сказал Мелвин. — Только… Они живут на Новой Гвинее, так? В джунглях. Мне чудится или климат на Острове несколько прохладнее? Снег, дожди…
— В джунглях, — согласился Сандерс. — Но одно лето они жили и здесь. Ты видел «Магдалену»?
— Кафе на площади? Конечно…
— Скучный ты человек, Мел, — вздохнул Сандерс. — Сколько ты живешь в Порт-Корвете? Третий месяц, кажется? А самого интересного так и не видал… Я про корабль, в честь которого назвали кафе.
— Я на пристани бывал всего-то пару раз.
— Ох, — Сандерс почесал бороду. — На пристани «Магдалену» искать без толку. Свое она отплавала… Так и быть, слушай. Лето в тот год выдалось жаркое. На Острове это редкость — обычно дожди да туманы, а тут солнце палило так, что вскипал асфальт, а на деревьях не осталось ни одного зеленого листа. Два месяца на небе ни облачка. Поговаривали, виноваты французы, мол, из-за ядерных испытаний поменялись течения, другие винили американцев: эксперименты с климатическим оружием и все такое. Хотя по мне — какая разница? Мы жарились, пока не пришла Большая Буря… Ее у нас все так называют. По правде говоря, в жизни ничего страшнее не видел. Океан нам много задолжал за то лето, а отдал все сразу. Буря бесчинствовала два дня: рвала деревья и черепицу с крыш. Добра в море уволокла — не счесть. У меня смыло новенькую газонокосилку, у соседа — приличный «форд» вместе с гаражом и тещей. На Острове не осталось ни одного целого окна, что ни улица — то воды по колено…
Он затянулся, чтобы перевести дух и, быть может, собраться с воспоминаниями. Хотя… Мелвин всмотрелся в задумчивое лицо Сандерса и усмехнулся, сообразив, что тот просто держит паузу. Тщательно выверенную: Сандерс не раз рассказывал эту историю и наловчился цеплять слушателя. И все на виду — шуточки попроще, сравнения попонятнее. Вот где сказывается отсутствие нормального телевидения: Сандерс легко занял пустующую нишу. В сезон, когда на праздник Воздушных Змеев съезжаются туристы, такая история пойдет на ура в любом баре — выслушают, да еще и пива поставят. Хороший приработок для несостоявшегося актера.
Сигарета в пальцах Сандерса истлела до фильтра. Он затушил ее о подошву, прикурил следующую и продолжил:
— Потом, когда океан приутих, мы нашли «Магдалену». Раньше, скажу тебе, отменный был корабль — красавица яхта, вся белая, как первый снег… Только волны так ее приласкали, что от красоты ничего не осталось. Помяло ее будь здоров, в днище дыра — прямо выбитый зуб в улыбке старлетки. Представь себе орхидею, на которой потопталась пара портовых грузчиков, вот такой оказалась наша «Магдалена».
— На чем грузчики потоптались? — спросила Диана, входя в комнату.
— Местные легенды, — сказал Мелвин.
Ди остановилась, принюхалась и перевела взгляд на сигарету Сандерса.