Тайна исхода

III

У Нокса болело все тело, и сон никак не шел. Теперь он понимал, что имеется в виду, когда говорят об «усталости костей». В камере сыро, скамья, где он лежал, жесткая, сокамерники, будто сговорившись, храпели по очереди. В комнате отдыха по-прежнему работал телевизор, причем на полную громкость. Египтян, казалось, это ничуть не беспокоило — они рождались уже с затычками в ушах, — но для Нокса все происходящее было внове.

Только ближе к утру ему удалось немного забыться, но это был даже не сон, а какое-то близкое ко сну состояние полудремы. Он не знал, сколько оно длилось, как вдруг послышался знакомый голос. Голос Гейл. Сначала он решил, что все еще спит, и улыбнулся, но потом понял, что это не сон. Он понял это по выбору слов и по напряжению в голосе. Он вздрогнул, сел и, сообразив, в чем дело, тут же рванулся к двери и приник к смотровому окну. На экране телевизора появилась Гейл и еще два человека на коленях, а за ними — зловещие фигуры в замотанных лицах с автоматами на груди.

— Гейл! — закричал он, не веря своим глазам. — Гейл!

Он принялся стучать кулаком по двери.

— Заткнись! — пробурчал один из сокамерников.

— Гейл! — Он не мог остановиться. — Гейл!

— Я сказал — заткнись!

Хлопнула дверь, и показался заспанный полицейский. Он бросил сердитый взгляд на Нокса и стукнул ногой по двери камеры. Нокс не обратил на него внимания, продолжая жадно смотреть на экран через плечо полицейского. Это точно была Гейл. Он еще раз выкрикнул ее имя, чувствуя полную беспомощность и ничего не понимая. Полицейский отпер дверь и открыл ее, угрожающе постукивая дубинкой по бедру. Но Нокс оттолкнул его и ворвался в комнату отдыха, тупо задрав голову на экран и ловя каждое ее слово.

Полицейский схватил его за плечо.

— Назад в камеру, — произнес он, — иначе мне придется…

— Она — мой друг! — отмахнулся Нокс. — Дайте посмотреть.

Полицейский отступил назад, и Нокс перевел взгляд на экран. Запись кончилась, и на экране вновь возникла студия. Консервативно одетые дикторы — мужчина и женщина — сообщали новости. Никто никогда не слышал об Исламском братстве Асьюта, но власти были уверены в благополучном разрешении кризиса. Во врезке вновь пошла запись заложников. Нокс с замиранием сердца следил, как Гейл подняла руку. Это что-то ему напомнило, но он так и не понял, что именно.

Сзади стукнула дверь, и он обернулся. Подошли еще два полицейских, и теперь они приближались к нему с видом, не предвещавшим ничего хорошего.

— Там — моя подруга, — объяснил он, показывая на экран. — Ее взяли в заложники. Пожалуйста, я должен…

Первый удар пришелся ему в бедро. Он не видел его и не имел возможности приготовиться. Острая боль пронзила ногу, и он упал на одно колено. Второй удар был нанесен по лопатке и частично по затылку — в глазах вспыхнул сноп искр и запрыгали амебы. Он упал лицом вниз. Внезапно перед ним возникла картина с ним за рулем и сидящим рядом Омаром. Они смеялись какой-то шутке. Запах бензина. Затем его кто-то схватил за волосы и прошептал что-то в ухо, но в них стоял такой звон, что он ничего не мог разобрать. Голова опять упала, и он щекой почувствовал холодный камень пола. Его за ноги оттащили обратно в камеру.

IV

Заспанный Нагиб, зевая, вышел на кухню, чувствуя сухость во рту и рассчитывая на первую чашку утреннего чая. Но жена даже не обернулась, продолжая смотреть на экран телевизора.

— Что там? — спросил он.

— Вчера в Асьюте похитили иностранцев. Телевизионщиков. Рассказывают, что те снимали фильм в Амарне. Ты видел их?