— Тогда, может быть, вы не будете против, если я объявлю себя другом истины?
— Сначала мы должны все как следует взвесить, — уклонилась от прямого ответа вдова. Появление мажордома, объявившего о прибытии герцога, избавило ее от дальнейших расспросов. Все поспешили встать.
Лайам очень многое слышал о герцоге Южного Тира, но, как тот выглядит, совершенно не представлял, а потому облик человека, шагнувшего в зал, пробудил в нем нечто вроде благоговения. Перед ним вдруг словно вживую предстал герой древней истории — одновременно являвший собой как Аурика Великого, так и Асцелина Эдара. Линдауэр Веспасиан был неимоверно широк в плечах, руки его могли принадлежать кузнецу, ноги — пахарю, а торс — лесорубу. Он был стар, но старостью, не отягощенной годами, а исполненной подлинного величия и благородства. Лицо герцога, неподвижное и бесстрастное, казалось выточенным из камня, к нему очень шло серебро завивающейся крупными кольцами бороды, смыкавшейся с волнами густых и жестких волос, чуть нависающих надо лбом и рассеченных прямым пробором. Это лицо при иных обстоятельствах можно было бы принять за маску воплощенного безразличия, если бы не зелень живых проницательных глаз, в которых светились ум и спокойствие силы, себя сознающей. Герцог окинул взглядом собравшихся. Глаза его чуть расширились. Лайам мог поклясться, что уже видел эти удивительные глаза, и… очень недавно. Где же? — спросил себя он и вспомнил. Точно такой же взгляд был у девочки — во дворе. «Кто она? Дочь герцога? Или внучка?»
— Примите мои соболезнования, почтенная Милия, — звучным голосом произнес герцог, усаживаясь и знаком приглашая всех сделать то же. — Утром мы принесем небу дары в память о вашем безвременно усопшем супруге. — Вдова Саффиан пробормотала какие-то слова благодарности, Веспасиан в ответ чуть кивнул головой. — Акрасий был мне верным слугой и дорогим другом. Нам всем будет его не хватать.
— Тем более что суду предстоит разобрать очень щекотливое дело, — сказал, изобразив на лице опечаленность, граф. — Его мудрость очень бы нам пригодилась.
— Щекотливое дело?
— Граф Райс говорит о злодеянии, совершенном на его землях, милорд, — пояснил Грациан. — Мы только что его обсуждали.
Герцог чуть заметно поджал губы, выражая неудовольствие.
— Мне кажется, Гальба, эта тема больше подходит для судебного заседания.
Граф пожал плечами.
— Вы правы, милорд. Я просто подумал, что раз уж все заседатели здесь…
— Твоя озабоченность принята к сведению, Гальба. А теперь поговорим о другом. Квестор Тассо, я еще не имел чести ужинать с вами. Весьма рад видеть вас здесь.
Тассо пробормотал что-то бессвязное, покраснел и уткнулся в тарелку с дымящимся супом.
— Квестор Ренфорд, вы еще у нас не бывали. Добро пожаловать в Дипенмур.
Лайам, не зная толком, какой стиль общения в этом обществе принят, встал и коротко поклонился.
— Это большая честь для меня, милорд.
Герцог кивнул и знаком велел Лайаму сесть.
— Вы ведь из Мидланда?
— Да, милорд.
— И совсем недавно приехали в Южный Тир?